Замуж за Темного Властелина, или Девичник в другом мире. Валерия Чернованова

превратились в огромные кляксы.

      Избавившись от пары явно лишних прослоек, сразу почувствовала себя лучше. Правда, потом мне снова стало хуже. Когда пришлось битые два часа сидеть в кресле, не имея возможности даже в туалет отлучиться, пока мне завивали и укладывали волосы раскалёнными на углях щипцами. Да и отлучаться в туалет в таком платье – тот ещё квест на выживание.

      В зеркале я по-прежнему видела себя, правда, местный стилист – пижон в ярко-розовом камзоле с золотой оторочкой был уверен, что палит волосы принцессы.

      Ну и бог с ним. Пусть пребывает в счастливом неведенье.

      Потом настал черёд макияжа. К тому времени мне уже хотелось есть, по нужде, а ещё ругаться. Так, как я никогда не ругалась. Глядя на то, как мне старательно натирают лицо побелкой и елозят по щекам губкой, перепачканной в румянах цвета перезревшего помидора, я чувствовала себя пробудившимся вулканом.

      Я здесь вообще кто? Принцесса или всё-таки шут? Титул вроде королевский, а выгляжу как посмешище.

      Этак я в Тенебрию никогда не доеду. Увидев меня в боевой раскраске, Коршун улетит, сверкая задними лапами, и не будет у нас магии, а значит, и билета обратно.

      При попытке посадить мне на щёку чёрную мушку, больше смахивающую на жирную муху, я не выдержала. Схватила девицу, что с упоением превращала меня в клоуна, и прорычала:

      – Вытри!

      – Что? – ахнула гуру мейкапа.

      Тут уж я не стала скромничать и потребовала:

      – Всё!

      – Невозможно, ваше высочество, – бросилась в бой статс-дама. – По нашим законам…

      – Ваши… наши законы тенебрийцам до одного ме… эмм… неинтересны. Вы думаете, их женщины тоже носят боевую раскраску?

      Фрейлины и служанки начали переглядываться.

      – Но на все торжественные события… – уже не так уверенно начала статс-дама.

      – Я слышала… да-да… северянки вообще не жалуют косметические средства, – пришла мне на помощь Абель. – Её высочество права, лучше ограничиться лёгким румянцем на щеках.

      – Никаких лёгких румянцев, – упрямо воспротивилась я, видя в зеркале два свекольных пятна.

      – Но ваше высочай…

      – Иначе я вернусь к плану «А» и пойду встречать жениха в чём мать родила.

      Статс-дама притихла, а с ней и все остальные. Умывшись (что оказалось не так уж и просто – косметика у них ядрёная), я вернулась к своим мучительницам и ещё минут двадцать отбивалась от колье и серёжек, весивших как минимум тонну.

      Ничего не имею против украшений, но такие, как эти, предпочитаю видеть в музее.

      – Надень. Пожалуйста, – приблизившись, шепнула мне сестра Эвельера. – Дамия от фамильных украшений никогда не отказывалась. Это выглядит странно.

      Пришлось сдаться и позволить прицепить к ушам бриллиантовые гирьки, а на шею повесить якорь. На атласные туфли с хрустальными розетками я только безнадёжно вздохнула. Обувшись, поплелась за статс-дамой в тронный зал, а оттуда мы с «отцом» торжественно вышли на балкон встречать господина Коршуна.

      Думала,