Славянский кокаин. Фридрих Незнанский

следующий день выбритый, выглаженный Гриша с букетом астр в правой руке поджидал Клэр на условленном месте. Та слегка припаздывала, поэтому когда наконец появилась из-за угла, была раскрасневшаяся и немного растрепанная. В таком виде она понравилась Грингольцу больше, чем в первый раз. Он вручил девушке букет и, по-хозяйски взяв под руку, повел в сторону уютного сквера.

      … Гриша провел со своей новой знакомой три дня в Нью-Джерси. Близился понедельник, настало время уезжать. Молодые люди простились на перроне. Гриша заверил девушку, что в следующие выходные первым же поездом приедет к ней, поцеловал последний раз, запрыгнул в уже двигающийся вагон, сел на свободное место и… тут же забыл и свое обещание, и Клэр, и три безоблачных дня, проведенных с ней.

      Первой, кого увидел Грингольц возле своего дома, была Лада Панова. Она сидела в своей машине и непринужденно лопала мороженое. Гриша хотел было быстро завернуть за угол и скрыться, но Лада уже заметила его и поманила к себе пальцем с длинным накрашенным ногтем. Нехотя Гриша приблизился.

      – Так-так-так, господин Грингольц, и где это мы пропадали столь долгое время? – протянула Панова. – Может быть, вы сейчас расскажете мне про умирающую в соседнем штате бабушку? Или выдумаете еще какую-нибудь столь же трогательную историю?

      – Да тебе-то какая разница, где я был? – огрызнулся Гриша.

      – Господин Грингольц, вы, кажется, забываете, в каком положении находитесь. Я сейчас же отправляюсь в участок и пишу докладную о вашем поведении, и в течение двадцати четырех часов вы, Григорий, возвращаетесь в свою уютную каморку за решеткой, на насиженное место, которое, может быть, и занять никто не успел. В родные пенаты, так сказать.

      – Э-э, мать, ты чего? За какую решетку? Я чего сделал-то? К девушке своей на выходные съездил. Это что, преступление? – Гриша искренне недоумевал.

      – Гриша, милый, ты забыл о нашем договоре. Я предупреждала, что без моего разрешения ты не можешь никуда уехать даже во сне. Было такое? – насмешливо смотрела на Грингольца Панова.

      – Было, – пробурчал себе под нос Гриша.

      – А что будет, если ты нарушишь договор, я рассказывала?

      – Рассказывала.

      – Так что, получается, все честно? – Лада с любопытством уставилась Грише в глаза.

      Грингольц не ответил.

      – Но мне кажется, мы сможем договориться, – продолжала Панова.

      – Как это? Я думал, американские полицейские взяток не берут. – Гриша нервничал.

      – Правильно думал. Я предлагаю другой вариант. Мне бы очень не помешал понятливый человек в… в определенной среде.

      – Ты что, мне стукачом стать предлагаешь?

      – Зачем так грубо? – обиделась Лада. – Осведомителем. Если хочешь, могу называть тебя внедренным агентом в итальянскую мафию. Это даже мужественно звучит.

      – Ага, разбежалась! А ты думаешь, что вся итальянская мафия целыми днями бегает по Нью-Йорку с криками: «Где же наш Гриша? Почему о нем опять ничего не слышно? Мы ведь так хотим взять его в свои крепкие сплоченные ряды!»

      –