Говорящий свёрток – история продолжается. Дмитрий Михайлович Чудаков

замедлила ход. Теперь Попугай мог управлять скоростью её разгона. Чуть складывал крылья, или распускал, на особенно крутых склонах – активно работал крыльями, создавая обратную тягу.

      Попугай наслаждался. Во-первых, он наслаждался своим, прямо скажем, гениальным конструкторским решением – ведь он придумал, а затем и выдумал, эту жердочку не на ровном месте, а как раз с полным расчетом на то, что им предстоит скатиться вниз с очень крутой горы, и что его широкие мощные крылья позволят удержать нужную скорость и избежать катастрофы.

      Во-вторых, это большое наслаждение, управлять движением машины собственной конструкции, ощущать при этом силу своих мускулов, и вообще чувствовать себя в прекрасной физической форме и соответствующем настроении.

      Встречный ветер наполнял его крылья, и грешно было в такой момент не исполнить хорошую звучную песню, что он, собственно говоря, и сделал, сочиняя на лету:

      Из лунной моркови фондю,

      Из лунной моркови хамон,

      Как только я их откусю —

      Волшебный привидится сон…

      Из лунной морокви пельмень,

      Из лунной моркови тефтель,

      Ондатра изюбр и олень

      Танцуют и пляшут в метель…

      Его скрипучий голос далеко разносился по окрестностям, и это поющее, хлопающее крыльями, и стремительно спускающееся по полотну железной дороги транспортное средство несомненно привлекло бы излишнее внимание многих, если бы не очень ранний, рассветный час.

      Через некоторое время, однако, Попугай начал немного уставать. Склоны становились всё круче, а торможение при помощи активного парашюта на попугайной тяге – всё менее эффективным. Путешественники начали с опаской поглядывать на своего крылатого друга.

      – Ты… точно в порядке? – Лётчик, кажется, начинал сомневаться в благополучном исходе их всё более скоростного спуска. Механических тормозов у их нехитрого транспортного средства предусмотрено не было.

      – Да…, – неуверенно и несколько натужно отозвался Попугай, – вполне. Люблю скорость, знаете.

      Видя, что Попугай хоть и храбрится, но на самом деле всё с большим трудом справляется со встречным ветром, Фенелла тоже включилась в работу, изо всех сил трепеща своими маленькими, но сильными крылышками.

      Тем не менее, они теперь всё увереннее набирали ход, и их скоростная платформа со всё более угрожающими подпрыгиваниями неслась по рельсам с горы. Впереди уже показались домики селения Диакофта, и можно было даже, с высоты их положения, разглядеть вдали силуэт Мадам Гортензии, стоящий на платформе совсем рядом с полотном железной дороги.

      Но нашим путешественникам сейчас было не до того. Их колесница набрала уже совершенно сумасшедшую скорость. Лязгая, громыхая, подпрыгивая и дребезжа, она ворвалась в Диакофту, пронеслась через неё насквозь, отчаянно будя ни в чём не повинных Диакофтийцев, Диакофтиек, и их маленьких Диакофтийчиков,