Невеста моего сына. Жасмин Майер

ним на колени.

      Судя по тому, как он впивается в поручень до побелевших костяшек и возводит глаза к потолку, думает он о том же. Я не понимаю, почему я с такой уверенностью чувствую, о чем думает другой человек, но некоторые его эмоции и мысли я читаю как раскрытую книгу.

      Протягиваю руку ладонью кверху и твердо произношу:

      – Вы обещали.

      Колючие острые сапфиры впиваются в мое лицо.

      Спускаются к моим губам.

      И я снова задерживаю дыхание. Головокружение из-за нехватки кислорода рядом с этим мужчиной становится нормой.

      Скоро придется носить кислородные баллоны, как у водолазов, чтобы дышать смесью, которая не будет содержать бергамота и лимона. Ведь именно от них мои коленки превращаются в желе.

      Он стоит слишком близко. А еще слишком большой, так что нельзя не думать о том, каково это, когда он такой тяжелый и большой нависает над тобой при других обстоятельствах, а не на забитом эскалаторе.

      Неуловимое движение – и вот передача трусиков состоялась. Прячу комок черного шелка в ладони, перекидываю рюкзак на одно плечо…

      И очередной вихрь проносится с левой стороны эскалатора, задевая меня. А я зазевалась, и от падения спасла только железная хватка Одинцова.

      Спасая от падения, он схватил меня за плечо. Грудью вжимая в свой живот, а бедрами в твердое каменное…

      Я тихо ойкнула.

      А Одинцов тут же отстранился и проворчал:

      – Как вы собираетесь выживать в Африке, если даже с московским метро не справляетесь?

      С таким же успехом можно обниматься с раскаленной печкой.

      Каждая часть тела, которой я прикасалась к нему, горела теперь, как от ожогов.

      Широкими шагами Одинцов обогнул меня и сошел со ступеней эскалатора первым, впрочем, по-прежнему ведя меня за собой, как полицейский беспризорника, к которому вроде и противно прикасаться, но надо. А вдруг с ним что-то еще случится.

      Я дернула плечом, стряхивая его руку.

      Отступила на приличное расстояние и почувствовала облегчение. Терпкий мужской аромат стал нестерпимо близок, и с каждым моим частым вдохом только глубже проникал в тело, отчего я вся вибрировала, как рельсы перед прибытием поезда. Сделал глубокий вдох, наполняя легкие сухим горячим воздухом обычной московской станции.

      – Что вам надо от меня? Объясните уже.

      – Откажитесь от этой поездки.

      Он снова перешел на «вы». Плохой знак.

      – Нет. Могли просто скинуть меня с эскалатора. Ни в какую Африку я бы точно не поехала после такого падения.

      Одинцов поиграл желваками.

      – А вы как думали? – продолжила я. – Вот с какой стати я должна отказаться от самого лучшего предложения в своей жизни? Объясните.

      – Александра, – терпеливо проговорил Николай. – Сейчас мы только доставим семь выбранных львов в Руанду и проследим за первым этапом их акклиматизации. Пятеро прибудут из Южной Африки, еще двоих мы должны сопровождать из Уганды до заповедника. Эта поездка не единственная, вы же понимаете. Вы ведь тоже биолог.