Гарторикс. Перенос. Юлия Идлис

обморок не был связан с получением номера?

      – Вы не представляете, сколько народу мечтает, чтобы это оказалась обычная опухоль мозга, – усмехнулась Кайра. – Все хотят жить вечно, но к внезапному наступлению бессмертия никто не готов.

      – Вам объяснили ваш прогноз?

      – Полтора года, – кивнула Кайра. – При условии, что я начну терапию. Сейчас уже меньше – это всё было два месяца назад.

      Эштон осторожно откашлялся.

      – Вы сказали, что хотите проконсультироваться насчет Переноса…

      – Мне рекомендовали подаваться на Лотерею, – Кайра пожала плечами. – Мой случай как раз подходит, шансы очень хорошие. Я отказалась.

      – Почему?

      Кайра впервые сделала паузу, прежде чем ответить. Прозрачные глаза мягко сверкнули из-под опущенных ресниц.

      – Шестнадцать месяцев – это всё равно больше, чем две недели, – негромко сказала она.

      Эштон помолчал немного, потом прикоснулся к экрану, закрывая все окна с анамнезом, поднялся и пересел в кресло. Белый взгляд Кайры испуганной бабочкой заметался по корешкам коллекционных бумажных книг на полках и наконец остановился на нем.

      – Все хотят жить вечно, – произнес он. – Вы сами это сказали.

      – Да? – спросила Кайра. – И вы?

      Эштон невольно представил себе вечность, проведенную на кушетке, и отсутствующий взгляд, которым Мия скользила по нему каждое утро, как будто он был привычной, но необязательной частью домашнего интерьера. Нет, он определенно не хотел жить вечно. Он только хотел пережить оставшиеся до родов тридцать пять недель, чтобы всё наконец-то стало как раньше. Как восемь лет назад.

      – Почему вам важно, что́ я об этом думаю? – спросил он вслух.

      – Мне не важно, – Кайра слегка улыбнулась. – Я всего лишь поддерживаю разговор.

      – Вы считаете, мне нужно в этом помочь?

      – А вы как думаете? – Кайра фыркнула и тут же сделала серьезное лицо. – Простите. Я понимаю, вы просто делаете свою работу.

      Эштон вздохнул. Эту часть своей работы он никогда не любил, но сейчас она была явно необходима.

      – У вас очень закрытая поза, Кайра, – сказал он, наклоняясь вперед, чтобы ей стало совсем уж неловко. – Вам некомфортно?

      – Почему? – с вызовом спросила она и расцепила руки, положив обе ладони на диван.

      Левая кисть ходила ходуном, то и дело ударяя по бедру.

      – Это побочка от терапии, – нехотя произнесла Кайра, поймав его взгляд. – Но так я хотя бы чувствую, что эта рука у меня есть.

      Некоторое время они просто смотрели друг на друга.

      – Вы не спросите, что́ я по этому поводу чувствую? – она подняла брови, и глаза у нее вспыхнули, как два фонаря.

      – Нет, если вы не захотите мне об этом рассказать, – спокойно сказал Эштон.

      – То есть мы будем говорить только о том, о чем я захочу? – недоверчиво рассмеялась она.

      – Нам обоим так будет гораздо проще.

      Кайра опустила голову и положила левую руку на колени, слегка