Поэтика русской литературы. Филологические очерки. М. И. Шутан

«…всё зависит от общественных привычек и от обстоятельств» [7: 79]. То есть говорится об абсолютной зависимости человека от окружающей его действительности. Соответственно, если изменить среду, то произойдут существенные изменения и в его внутреннем мире. Налицо упрощённый, вульгарно-материалистический взгляд на человека.

      Итак, Базаров в диалоге с Одинцовой пропагандирует отдельные идеи революционера-демократа Н. Г. Чернышевского. Таким приёмом, как аллюзия, и подчёркивается связь нигилизма с этим течением в русской общественной мысли второй половины девятнадцатого века, столь очевидная для читателей романа-современников И. С. Тургенева.

      3. Третий пример в таблице имеет отношение к разговору Базарова с Аркадием (глава 21).

      По мнению Паскаля, «в огромности вселенной человек – такая крошечная точка, что он испытывает скорее страх перед бесконечностью этих пространств, чем восторг от красоты их упорядоченного устроения. Оставшись один на один с мирозданием, человек ощущает свою затерянность в нём и его непроницаемое равнодушие, если не враждебность» [1: 24].

      В монологе Евгения возникает образ узенького местечка, занимаемого человеком. Небольшой монолог тургеневского героя как бы отражает высказывание Паскаля. Но вывод Базарова («А в этом атоме, в этой математической точке кровь обращается, мозг работает, чего-то хочет тоже… Что за безобразие! Что за пустяки!») никак не соответствует позиции французского философа. Если человек из «Мыслей» Паскаля смирился со своим униженным положением, то Базаров не способен на смирение, о чём свидетельствует и экспрессивность его речи, выраженная при помощи разговорной лексики, синтаксического параллелизма, восклицательных интонаций («Что за безобразие! Что за пустяки!» [7: 119]).

      Так и напрашивается ассоциация с канцоной итальянского поэта 19-го века Джакомо Леопарди «Дрок, или Цветок пустыни» (1836 г.):

      …здесь, в степи,

      Унылой, вижу я

      Сиянье звёзд на чистой сини, в море

      Далёком отражённых,

      И россыпь искр, объявших пустоту

      Небес блестящим кругом.

      Когда на них я устремляю взгляд,

      Мне кажется, горят

      Там точки, хоть в действительности точка —

      Земля с её морями

      В сравненье с ними, так они огромны:

      Не только человек

      Неведом им, но шар

      Земной, где он затерян; и когда

      Созвездья созерцаю, в беспредельном

      Затерянные мраке,

      Что кажутся туманом нам, откуда

      Ни люди, ни земля неразличимы,

      Ни множество всех наших звёзд, а с ними

      И солнце золотое

      Иль выглядят, как их

      Отсюда видим мы —

      В тумане точкой света, —

      О род людской, каким

      Ты выглядишь в моих глазах!

Перевод А. Наймана[3: 154]

      Нельзя не обратить внимание на то, что объединяет строки Леопарди со строками Паскаля и Тургенева: во всех