Майор Пронин и профессор в подвале. Лев Овалов

обрюзгший – наденет генеральские погоны и вернется в Москву, в контрразведку. В качестве генерала он вернется на страницы нового оваловского романа. Мало кто из советских писателей в то время так откровенно писал о противостоянии советской и американской разведок, о «холодной» войне миров, о борьбе за умы, без которой невозможно существование сверхдержавы, у которой есть идея – победа коммунистического движения в мире.

      Профессор Ковригина – истинно советский человек. Великий математик, чьи открытия необходимы империалистам, она всей душой предана Советской Родине. Иностранные резиденты продумали хитрую операцию, но майор Пронин и его молодые ученики тоже не лыком шиты. Эта книга переносит нас в незабываемую эпоху интеллектуального поединка двух систем. Воистину, это был бой на высшем уровне, о котором сегодня можно только помечтать. Как и о том уровне развития науки, которого достиг Советский Союз к середине XX веке и о котором пишет Овалов.

      Книгу кисло принял тогдашняя литературная общественность. Считалось, что Овалов слишком прямолинейно преподносит конфликт между СССР и США, да и просто работает на КГБ. В интеллигентских кругах это уже считалось чем-то постыдным. Появлялись недобрые пародии на эту книгу, которую объявили устаревшей. Думаю, коллеги-современники не увидели, насколько важен этот оваловский взгляд на ситуацию начала 1960-х. После этой книги Овалов не писал о приключениях майора Пронина, хотя его старые книги о нем по-прежнему частенько переиздавались. Читатели-то всегда любили его книги, в особенности – пронинские. И история про похищение профессора Ковригиной – не исключение. Новые замыслы рождались. По признанию писателя, он мог бы новые пронинские сюжеты «щелкать, как орешки». Но писал и издавал другие книги – проблемные, мемуарные, историко-революционные… А история о спасении профессора Ковригиной сегодня воспринимается как своеобразное завещание писателя. И ирония, и чувство эпохи не изменили Овалову и на этот раз.

      Брат Льва Овалова после войны жил в Канаде. Они иногда переписывались. Разумеется, Лев Сергеевич эту историю не афишировал, хотя его любимые герои с площади Дзержинского, конечно, прекрасно обо всем знали. Возможно, общение с братом и мысли о нем помогли писателю лучше разобраться в хитросплетениях двойной, а то и тройной жизни, свойственной буржуазному Западу. Он понимал, что это за сила – империализм. Понимал, как уязвимы и в то же время алчны «хозяева жизни», как легко превратить их в марионеток с помощью элементарного шантажа. Такой «мыльный король» Паттерсон, который не желал сотрудничать со шпионами. Ему куда выгоднее было налаживать добрые отношения с советскими партнерами… Но достаточно было нажать на тайные пружины, вызвать сколь невзрачного, столь и влиятельного немецкого гражданина – и горделивый Паттерсон стал податлив, как стажер. О том, как это случается с бизнесменами, сегодня мы знаем очень хорошо. Достаточно оглядеться вокруг. Но Овалов всё отлично понимал еще