Как пережить потерю близкого человека?. Дарья Даринади

стал задыхаться. Главврача не было в городе, он руководил по телефону действиями медсестры. Он же сказал ей поставить блокаду (насколько мне известно, такие моменты обязаны обсуждать с родными). Как позже мы слышали от свидетелей, что лежали на тот момент в больнице, как вообще он лежал на полу с катетером, и особо как-то никто не реагировал. Нам даже никто ничего не сообщил. Медсестра не удосужилась и позвонить директору с папиной работы сразу. Всё это было слишком поздно, когда директор позвонила моей маме. А кто-то и вовсе украл его второй телефон, к номеру которого был привязан мобильный банк. А местная прокуратура замалчивала дело, заявление мамы о краже перевернули таким образом, мол, мы Вас прощаем за клевету. Конечно, мы узнали, кто занимается такими делами, кто покрывает, как это всё работает, но ведь люди думают, что в жизни им ничего не будет за это, а это ошибочное суждение.

      Спустя пару месяцев зализывания душевных ран, я всё же написала в Минздрав РФ. На сайте есть возможность принимать обращения граждан. Для тех, кто, возможно, не знает, – информация к сведению – мы имеем право писать в любой департамент РФ, и каждый вопрос обязан получить ответ. Конечно, мне говорили, что нужно писать именно в краевой департамент здравоохранения. Но я люблю всё делать по максимуму. Не с тем юношеским максимализмом, нет. А от широты души и веры в то, что делаю, в обязательный успех моих мыслеформ. Конечно, так в итоге и случилось: мне пришло письмо, что обращение моё перенаправлено в департамент Минфин РФ по Красноярскому краю. Оттуда они направили моё обращение в «Медика-Восток», где был застрахован папа по полису ОМС. Одновременно с этим снарядили бригаду для проверки в наш городок, изъяли документы из больницы по папе. Что в итоге? Пришёл ответ от «Медика-Восток», что они признали ошибку врачей и приносят соболезнования, но деталей сообщать не будут, поскольку это врачебная тайна, и санкции предъявят к самой больнице. Если честно, моё обращение в департамент строилось иначе, чем обвинение в адрес врачей относительно папиной смерти. Я писала о том, что медицина на крайнем севере требует внимания, конкретно в моём родном городе И, где умер мой папа, которому не была оказана соответствующая помощь ни в постановке диагноза, ни в лечении, ни направлении на более полное обследование у специалистов в другом городе, ни, собственно, в кризисной ситуации, приведшей к скоропостижной кончине. Я писала с просьбой проверить состояние медицины, возможно, лишить медицинской лицензии лечащего врача, предпринять действия по обновлению медицинского состава. Это мой родной город. Я не живу там с 17 лет. Но это мои корни, моё всё, это тот город, которому папа отдал жизнь, а маму наградили званием Почётного гражданина города! И это тот город, где остались друзья семьи и близкие люди, которым я могла бы помочь. В итоге – у меня ничего не получилось. Сейчас я уже думаю, нужно было бы подать в суд на неквалифицированную медицинскую помощь, отсудить какие-то средства