Баттонскиллъ – 4. Стрёмная башня. Александр Изотов

из подземелья… – сказал я, – Через кабинет тёмной ботаники.

      И снова пришлось крепко задуматься. Ну, не на прорыв же идти? Смешно: на прорыв в Прорыв… И лишь бы не во время прорыва.

      «Опа-опа!» – раздалось у меня в голове, – «О чём думаем?»

      Я обернулся.

      Кент, стоя у соседнего корпуса, едва заметно махал рукой.

      «Привет, Кент».

      «Чуваки, Фонза тут накатала вам несколько свитков. Она впервые такое пробует, и за результат не отвечает».

      У меня впервые появилась надежда.

      «Что за свитки?»

      «Ну, она надеется, что они переместят вас в кабинет тёмной ботаники», – замялся Кент, – «Она скопировала учебные свитки».

      Мы все переглянулись, едва сдерживая радость. Возможность снова попасть в кабинет Таши, когда её там нет – это высшая удача.

      Один только Лекарь смотрел на нас с недоверием. Он-то не слышал наши голоса в голове.

      «Так, Кент, как бы нам их получить?»

      «Оставлю здесь, под скамейкой».

      Алхим, посвистывая, прошёлся вдоль корпуса, остановился у небольшой скамейки. Подождал, когда вокруг не будет никого и незаметно скинул связку небольших свитков, подтолкнул ногой. Ну, прямо спецагент какой-то…

      Мы, в нетерпении ожидая возле угла, проводили его взглядом. Кент не спеша, совершенно неестественно при этом посвистывая, отправился в свой корпус.

      – Лекарь, ты слышишь здесь охотницу?

      Толя поморщился, словно моя просьба его тяготила, но огляделся, прислушиваясь.

      – Нет, – он покачал головой, – Хотя кто я такой, чтобы соревноваться с величайшей охотницей современности?

      – Ой, Толян, ты в одной группе с величайшим танком, но всё равно ж борзеешь? – хмыкнул Бобр.

      – Что? – Толя удивился, его лицо вытянулось.

      Я, оставив их препираться, дал знак остальным подождать и быстрым шагом пошёл к скамейке.

      Вроде бы никого. Ни Чернецова, ни преподавателей. И уж точно ни одной эльфийки-охотницы.

      Только летают вездесущие ухолёты, трясут своими… пеньюарами.

      Я присел на скамейку, подставив лицо солнышку и раскинув руки по спинке. Хорошо-то как у нас в Батоне…

      Наклонившись, чтобы завязать шнурки, я схватил свитки. И тут скамейка скрипнула от чьего-то веса:

      – Гончар, я думал, мы всё же поняли друг друга, – Гармаш Дворфич похлопал меня по плечу, – Мы знаем о вашей связи с Иннокентием и Евгенией.

      Я выпрямился, поджал губы. Вся моя группа вдали, возле корпуса, только и таращили глаза.

      «Братан, круто это он появился», – прилетело от Бобра.

      Да уж, круто…

      Гномозека протянул ладонь и требовательно кивнул. Пришлось мне вложить свитки ему в руку.

      – Это всё для твоей же безопасности, Георгий.

      – Что-то не похоже на безопасность, Гармаш Дворфич, – я нахмурился, – Больше на тюрьму.

      – Оркос и Вайт один раз уже чуть не использовали тебя, – ректор покачал головой, – И мы уверены, что они попытаются снова.

      – Использовали меня?

      – Ну, а кто будет добывать им осколки? Разве что они