Аурум. Роман Илич

Посмотрев снова в зеленые глаза, Никита увидел лишь мерзкий кусок гнилого мяса. Мяса общего пользования. Ранее возбуждающий запах пота стал омерзительно тошнотворным, а миленькое личико стало пластиковой маской секс куклы. Куклы без души и мыслей.

      – Эй, ты чего, устал?

      Ясно дело, Ник уже не хотел ничего. Поэтому он просто приказал кукле снова встать раком на унитаз, застегнулся и вышел из кабинки, громко произнеся: «Следующий».

      Уже у двери он услышал знакомый голос «Валера?» и ответ «Валера–Валера, спинку прогни». Он тоже уйдет. И следующий тоже.

      Чувствовал ли Ник жалость к рыжей кукле? Нет. Чувствовал ли он себя сволочью? Нет. Он уже давно понял, что жалость к подобным ей не влечёт за собой ничего хорошего. Когда человек не способен ни к чему стремиться и добиваться цели, собственным умом и силами, а вместо этого ждет, что ему все на тарелочке принесут, он не достоин ни жалости, ни снисхождения. Таких мир перемалывает своими жерновами без всякой жалости. Их и тех, кто будет рядом. В этом случае жалость может очень дорого обойтись.

      Другое дело, если стремлений и амбиций целый вагон и тележка, но что-то постоянно не получается. Ну как будто не судьба. Таких нужно поддержать. Ведь если долго мучиться, то что-нибудь получится. Глядишь, сегодня ты ему поможешь, а через год он тебя из жопы вытащит. Ибо главное – это иметь силы идти дальше. А если ты стоишь и ждешь, пока кто-нибудь подкинет, то так можно очень долго стоять. И не известно еще, кто и за что согласится тебя подвезти.

      Только было вот одно «но». Сейчас мыслями Ника правили алкоголь и наркотик. Сам же по себе он не представлял из себя ничего стоящего. И кроме как «Папа», аргументов у него не было.

      Вспомнить даже тот случай в начале практики. Отец его тогда отмазал, но впоследствии намертво привязал его к Лео. От этого Ник был, мягко сказать, не в восторге, так как считал, что именно Лео не дает ему нормально жить и двигаться вперед. Отец считал, что Лео просто нянька, но Ник знал, что он задумал. Ник, как сын командующего, будет просто взлетать по карьерной лестнице, а Лео, как нянька, будет следовать с ним плечом к плечу. И в такие моменты Ник чувствовал, что его просто используют. Как куклу.

      Он вспомнил рыжую из туалета и почувствовал себя на ее месте. Вот кого Лео видит в Нике. Куклу для достижения своих целей.

      Его кулаки крепко сжались, а лицо исказила маска злости.

      – А где Лео?

      ***

      Ника нигде не было.

      «Зашибись, еще бы всю жизнь его не видеть».

      С этими мыслями Лео подошел к барной стойке. К нему тут же подъехал робот-бармен. Лео поднял руку и произнес «Повтори», но не успел он произнести и полслова, как бармен поставил возле него широкий, но низкий бокал.

      Лео удивился резвости робота.

      – Ты прям мои мысли читаешь.

      Тут Лео почувствовал, как его щеки коснулись длинные, пахнущие лавандой волосы. Нежный голос предложил: «За новый курс!».

      Лео взял бокал, развернувшись, чокнулся бокалами и, не глядя на собеседницу, выпил.

      Вернув бокал на стойку, он наконец решил рассмотреть