Город разведённых женщин. Дмитрий Каннуников

кухню, она полезла принимать душ.

      Потом мы сидели на кухне, пили текилу, рассказывая интересные истории из жизни. Быстро пьянели. Одеваться было лень, мы оба были голые.

      – Я, скоро в Лондон лечу, полетели со мной, – заплетающимся языком говорила она.

      – Хрен, у меня «шенгена» нет, да и загранпаспорта тоже, работы много, – мой язык тоже заплетался, мозг уже спал, а я всё ещё пытался не упустить ниточку разговора.

      – Да, бабки есть, сделаем тебе и паспорт и визу…, – она ещё что-то хотела сказать, но начала заваливаться на стол.

      Я собрал все силы, подскочил, взял её на руки и понёс в спальню. Положил её на большую кровать и упал рядом, сил уже не было, чтобы встать и одеться. Я провалился в чёрную дыру.

      Проснулся, долго не мог понять, где я нахожусь, лежу голый, на огромной кровати, сильно приспичило, Лены рядом не было. Я, в чём мать родила, потихоньку, на цыпочках стал пробираться в сторону туалета. Голова, к счастью, не болела. Не зря говорил мой друг-химик, что текила богата микроэлементами и, если её выпить в меру, то можно всю ночь танцевать на дискотеке, а если перепить, то лучше не просыпаться с утра. Значит, выпили вчера в меру. Дверь во вторую спальню была закрыта, но когда я проходил мимо, то услышал за дверью разговор, Лена разговаривала с кем-то по телефону:

      – Да, милый, такие они персонажи, один – крепыш, мужик; второй – алкаш-интеллигент…, нет, не снимала, там всё просто, никакого сюжета…, играли, я была прислугой…., нет, не били…, ну и что…, мужик – ничего, мачо, но деревянный…, оба натуралы…, да, можно как-нибудь пригласить… .

      Дальше я слушать не стал, стараясь не шуметь, пробрался в туалет.

      – Вот оно значит как, мужик – натурал, – думал я, – интересно, куда это они хотят нас пригласить? Надо быть осторожнее с такими знакомыми.

      Сделав дела, я так же потихоньку пробрался в спальню, залез под тёплое одеяло и заснул.

      Второй раз я проснулся от рёва в коридоре:

      – Дэн, Дэн, ты где? – в спальню ввалился Андрюха, придерживая рукой расстёгнутые джинсы, – Дэн, я что, обоссался вчера?

      – Было дело, но ты это, снимай всё обоссаное, сейчас постирают.

      – Кто?

      – Лену разбужу.

      – Не надо меня будить, я уже встала, – из соседней спальни вышла голая Лена, – снимай, постираем сейчас.

      – Сохнуть долго будет, – чуть не заплакал Андрюха.

      – У меня сушилка, через час наденешь, – сказала она.

      – Я пока на кухню, посмотрю, что можно приготовить на завтрак, – я прошёл в ванную, где лежали мои вещи, хотел одеться, но одел только трусы.

      Голому Андрюхе дали женский шёлковый халат, Лена завернулась в полотенце. Кстати, утром она не выглядела секси, растрёпанная, без макияжа, с крупными лодыжками и чуть отвислой грудью, единственное, что возбуждало – это попка, с наколотой на ней бабочкой.

      Я запустил кофемашину, поставил на плиту сковородку, бросил кусок сливочного масла, вбил шесть яиц, посыпал тёртым сыром, заправил хлебом тостер. Дрон метался по кухне, как неприкаянный:

      – Дэн, Дэн, скажи, а мы,