Красная шапочка для дерзкого волка. Яна Уварова

профессора. В мыслях резко образовался хаос и мозг закипел. Идея определить последовательность действий – потерпела крах.

      Собственно, а что это за подсобка, в которой я нахожусь? Только не говорите, что это моя спальня.

      Осматривая весь хлам с поломанной мебелью, у меня возникло стойкое ощущение, что я на даче левой стаи, только после бомбежки.

      Обыскав каждый угол, нашла некое подобие кровати и что-то дернуло меня заглянуть под трухлявый матрас. И тут меня ждал сюрприз в виде красного плаща Коноплянко и зеркала Василисы. Ой, на нем еще и трещина образовалась. Я провела пальцем по неприметной, но глубокой царапине на мутной поверхности и спрятала его в карман джинс. Мантию вернула обратно под матрас.

      Немного погодя выглянула в коридор. Проходящие студенты поглядывали на меня и оборачивались. Две девушки зашептались:

      – Ты только посмотри в чем одета наша уборщица.

      – Да, срамота полная.

      Мое и и без того плохое настроение забурлило.

      – Зато я не выгляжу как престарелая девственница, обвешанная ленточками, – огрызнулась я в ответ.

      Девушки с презрением отвернулись и одна из них изрекла, обращаясь к другой: «эта Марья что-то совсем от рук отбилась. Надо ректору на нее пожаловаться»

      «Марья?!»

      Я не поняла, они умышленно мое имя исказили или меня тут так зовут?

      – А ну с дороги отошла! – раздался грубый голос и конечно он тоже обращался ко мне.

      Громила Лис как танк двигался на меня. Пришлось отпрыгнуть прижавшись к стене. Да это ужас какой-то! Куда я попала? Я тут еще суток не провела, не дай бог, а уже на грани истерики. Обида комом подкралась к горлу и я с трудом ее подавила. Не хватало мне еще в истерику впасть.

      Но повод опять нашелся. Пока я дезориентировано крутилась на месте, кто-то за моей спиной кашлянул.

      Обернувшись с ожиданием новых оскорблений, столкнулась со знакомым лицом преподавателя Оладушкиной. Как и ожидалось, здесь она тоже выглядела иначе. Смерив взглядом ее расшитый фартук, тряпичные перчатки и упрощенную версию кокошника, поиграла бровями, спрашивая: «что надо?»

      Она тоже меня скептично рассмотрела, достала из фартука потертую записную книжку, распахнула, что-то прочитала и изрекла:

      – Значит так, последнее предупреждение, если и дальше будешь бездельничать.

      – И что будет? – усмехнулась.

      – Выгонят! – фыркнула Оладушкина.

      – Хорошо, выгоняйте, – пожав плечами, развернулась, собираясь уйти.

      Но уйти мне не дали. Оладушкина с железной хваткой вцепилась мне в плечо и с силой развернула. Толкнула к стене и я больно ударилась затылком.

      – Эй дамочка, а можно без рукоприкладства? – ошарашено заявила я.

      – Да я тебя вообще в подземелье отправлю! – ее взгляд наполнился злобой.

      – К..куда?

      – В подземелье! Сколько я еще терпеть твои выходки буду? – покрывшись пятнами от гнева, она ткнула мне в лицо записи в своем ежедневнике, где на желтоватых страницах