Прыжки во времени. Парадигма бессмертия. Владимир Иванович Баранчиков

стереотипов, не строила каких-то далеко идущих планов, поверив простому симпатичному парню, и вовсе не жалела об этом.

      – Есть еще сигарета? – попросил Петр и щелкнул зажигалкой. – Я сам для себя еще не нашел ответа: кто из нас идеальный искатель приключений…

      – Если бы мы завели детей, то они были бы бесшабашными – в папу и маму, – философски заметила она. А потом, не позволив ему оценить естественную женскую фантазию, вдруг навалилась на него упругой грудью:

      – А если я вот тут нажму, что будет? – чуткие пальцы осторожно дотронулись до его плоти. – Тебе не больно?

      – Приятно, нажми еще. Сегодня я умру от физического истощения, как скаковой жеребец на ипподроме, но счастливым, – обреченно вздохнул он.

      – Ты слишком высокого о себе мнения! Только попробуй сдаться, мы еще не завершили свой забег, осталось еще три круга до финиша! – шутливо пригрозила умелая наездница и бесцеремонно расположилась верхом на нем, как в седле.

      Глава 5. Любовь, как она есть

      Ночь пролетела, а за ней и утро, приглашая яркое солнце заглянуть лучами в открытое настеж окно и осветить святого грешника. Невольно сощурившись, Петр приоткрыл глаза и увидел себя лежащим в небольшой уютной комнате. С улицы слышались звонкие детские голоса и затихающий треск пролетевшего рядом с домом мотоцикла. Измятая постель еще хранила неповторимый запах женщины, естественный и влекущий аромат ее тела. Уловив феромоны, он вновь окутался туманом грез. Зато в голове после ночных утех ощущался знатный шурум-бурум, впрочем, обстановка в комнате была не лучше: на столе тарелки с едой соседствовали с полупустыми бокалами, полная окурков пепельница – последствия приватного ужина и его сладостного продолжения. На мебельном гарнитуре ожила и зашуршала клетка с попугаями. Петр вспомнил, что вчера он уже успел познакомиться: зеленая – это Груня, а синий – Боря. Осторожно переведя себя в вертикальное положение и натянув спортивный костюм, он медленно обошел дом под одобрительный стрекот и щелкание, и констатировал отсутствие хозяйки. На часах уже три, ключи на тумбочке лежат. Видимо, Дарья спешила на работу, и, пожалев его, не разбудила. Посмотрев на себя в зеркало, он увидел в нем высокого молодого шатена с помятым небритым лицом и всклокоченной шевелюрой. Отражение было весьма озадачено увиденным, но после нескольких секунд взаимного рассматривания заговорчески подмигнуло Петру: мужик, жизнь прекрасна! Оживающий после вчерашнего счастливчик не возражал зазеркалью, только темные тени под глазами и странная пустота внизу живота напоминала о его подвигах Геракла, точнее, об одном подвиге. Приведя себя в более-менее нормальный вид и наскоро перекусив, гость прибрал на столе и отправился в магазин. По пути проверил карманы и нашел мятую пятитысячную купюру – как кстати! Я – король!

      Дарья стояла за прилавком и обслуживала очередного покупателя. Увидев Калинкина, она зарделась, но виду, что знакомы, не подала, и продолжила работать как ни в чем не бывало. Калинкин обреченно отстоял короткую очередь и, когда продавщица