Человек. Основа общества. Ирина Мищенко

прочные дома, которые не нужно разбирать каждые несколько дней или недель и тащить на себе на новое место, но и возникала необходимость создавать дополнительные предметы, необходимые для обработки, хранения того же зерна, а если уж племя все равно начало обрастать имуществом, то появилась возможность делать или хранить что-то пусть и бесполезное, но просто понравившееся для красоты, для комфорта. Различные статуэтки, красивые рога или плетеные разноцветные циновки, другие предметы. Кочевые племена охотников тоже обладали чувством прекрасного и тоже их взоры привлекали яркие и бросающиеся в глаза предметы. На фоне собственной невозможности таскать громоздкое хозяйство с собой, жители оседлых племен казались им погрязшими в роскоши и богатстве, вызывали зависть и желание заполучить то, что у них имеется. И что заполучить, уже было накопленное имущество, это уже не несколько шкур, которые и самим добыть не сложно. Здесь есть за что драться.

      Земледельцы в свою очередь, привязанные к земле, привязанные к своим полям, были не заинтересованы их покидать и менять место жительства. Терять все накопленное имущество, но главное терять уже посаженный и еще не выросший урожай. Утрата полей означала голод, так как осевшие и не одно поколение проведшие на земле поселенцы,

      постепенно теряли охотничьи навыки, которые становились уже скорее дополнительными, побочными, а не основным способом выживания, приобретая взамен навыки обработки земли и получения более лучших урожаев. Чтобы сохранить поля и сохранить жизнь, проще было соглашаться платить дань или делиться едой с пришлыми чужаками, а учитывая, что таких чужаков могло быть далеко не одно племя – договор распределяющий обязанности, при котором одни занимаются земледелием, а другие берут на свои плечи защиту их от разорения другими кочевыми племенами, выглядел более чем логичным. Тем более что кочевникам не было смысла слишком давить на земледельцев и чрезмерно их принижать или угнетать, наоборот, появлялся смысл их защищать, ведь теперь они становились источником пропитания. Такие союзы заключались и, надо полагать, достаточно часто и повсеместно. А на протяжении нескольких поколений, бывшие кочевники и те, кого они принудили платить дань, начинали воспринимать себя одним племенем. Вот здесь и зарождалось расслоение общего хозяйства на твое – мое. Если внутри одного племени было все общим, то объединение двух племен уже имело четкую грань, в которой имущество одного отделялось от имущества другого. А если воинственные кочевники брали под контроль больше одного оседлого племени, или захватывали представителей третьего племени и заставляли их работать на земле своих "подопечных", такое могло случиться по причине нехватки рабочих рук, или просто из желания получать больше, чем есть возможностей, естественно, что первоначально жившие здесь земледельцы отделяли свое имущество не только от имущества воинов-охотников, которым были обязаны платить дань, но и от других таких же