Код Рембрандта. Рутра Пасхов

и статистическое руководство по психическим расстройствам, – пояснил он профессиональную аббревиатуру. – Не любитель отвлекать персонал из-за непрофессиональной просьбы, – сказал он, ставя поднос на стол.

      – Комплекс бога? – поинтересовался я термином.

      – Да, мы его так обзываем, – врач выразил усмешку. – Не является нарциссическим расстройством, с которым его часто путают.

      – О-о, вы думаете, я спец в этом. Где-то что-то на слух легло – и все.

      Доктор понимающе помолчал в ответ, разливая кофе по чашкам.

      – Проявляется у людей, склонных считать свое мнение единственно верным, – стал объяснять симптомы специалист психиатрии. – Кроме того, не замечать своих ошибок или оправдывать их. Вот такой комплекс проблем поведения и переживаний. Как правило, подобные пациенты раздражаются на критику в свой адрес. Еще им присуща завышенная самооценка.

      Я молчал. Мне все больше становилась интересна практика человека, к которому меня привело расследование. Он же, уловив молчаливый «сигнал», дополнил:

      – Людями с теоманией трудно распознать или принять опыт другого человека.

      Я уяснил профессиональную терминологию.

      – Как правило, им мало кто интересен, слушать других они не любят, только если для их пользы: они часто поглощены собой. И, как обычно, весь этот комплекс приводит к газлайтингу.

      Врач сделал секундную паузу, посмотрел пристально на меня, подал кофе и сказал:

      – Это такая грань этого комплекса, при которой клиент отрицает чью-либо реальность. Не всех, конечно.

      – Клиент? – скривив губы, сказал я.

      – Да тут, с ними… такой профессиональный синдром. Как говорится, с кем поведешься…

      – И что было с нашим клиентом? – чуть громче и бодрее спросил я, сигнализируя об интересе сугубо к клиенту по своему делу.

      – Вы знаете, он меня сразу удивил. Особых проявлений у него не было, но… – доктор чуть притих, перед этим понизив голос.

      – Что? – тоже понизив тон, спросил я почти настороженно.

      – У него все крутилось вокруг одной задачи или проблемы. Так и не определил окончательно, чем это для него являлось. Он все время просил объяснить, как отреагирует его сознание, если он вдруг помолодеет.

      – Оба-на. В смысле?

      – Вот. Постоянно. Я пытаюсь ему намекнуть насчет его комплекса, а он вокруг только этой темы проявляет интерес.

      – Платил?

      – Я же сказал, провожу частную практику. Хотите меня привлечь за использование казенного помещения?

      – Да упаси господи. Это не по нашей части.

      Мы улыбнулись.

      – Платил… все больше и больше.

      – Так что ж он хотел? Вы наверняка ему сразу объяснили все.

      – Все, да не все. Он просил обрисовать его новую жизнь. После моего вопроса «что вы хотите изменить?» он весьма меня удивил. Стал ерзать в кресле, озираться, осматривать кабинет, заметив мое любопытство, выраженное отчасти повторением