От Берлина до Иерусалима. Воспоминания о моей юности. Гершом Шолем

были этим процессом недовольны и обеспокоены. Насколько далеко это заходило, прекрасно отражено в одном высказывании знаменитого социолога и экономиста Вернера Зомбарта, который разрывался между либеральными и антилиберальными воззрениями. Это высказывание, когда оно было опубликовано в 1912 году и широко цитировалось, вызвало у евреев огромный ажиотаж[20]. Смысл его был в том, что равенство в правах и эмансипацию евреев не следует отменять, однако евреи должны, прежде всего в общественной жизни, добровольно от них отказаться. Появившись в канун Первой мировой войны, этот тезис сыграл роль штормового предупреждения более отчётливого, чем вместе взятые сигналы, исходящие от пангерманистов и прямых антисемитов.

      Ко времени моего взросления образ жизни ассимилированных евреев уже обернулся изрядной неразберихой. Вот, к примеру, как попал ко мне портрет Теодора Герцля, родоначальника сионистского движения, многие годы висевший у меня в комнате сначала в Берлине, потом в Мюнхене. В нашей семье ещё со времён бабушки и деда (при них-то и воцарилась эта неразбериха) всегда праздновали Рождество. Подавали запечённого зайца или гуся, украшали ёлку, которую мать покупала у церкви св. Петра, одаривали слуг, родственников и друзей. Считалось, что это немецкий народный праздник, в котором мы принимали участие не как евреи, а как немцы. Моя тётя, умевшая играть на фортепиано, исполняла для поварихи и горничной гимн «Тихая ночь, святая ночь», и те заодно с некоторыми из гостей напевали эту берущую за душу мелодию. Ребёнком я это хорошо усвоил, но в последний раз участвовал в подобной церемонии в 1911 году, как раз когда начал изучать иврит. Под ёлкой стоял портрет Герцля в чёрной рамке. Мать сказала: «Раз уж ты так интересуешься сионизмом, мы решили подарить это тебе». С тех пор я на Рождество уходил из дома.

      Примечания

      1

      Первый камень будущего Еврейского университета в Иерусалиме на горе Скопус был заложен летом 1918 г., но открыть университет удалось лишь в 1925 г. Начало работы Еврейского университета было положено тремя небольшими научно-исследовательскими институтами: по иудаике, химии и микробиологии. Преподавание велось на иврите. В 1925 г. университету была передана Еврейская национальная библиотека (её ядром послужила основанная в 1892 г. библиотека «Бней-Брит», а в 1895 г. фонд значительно пополнился благодаря библиотеке И. Хазановича – об этом Шолем пишет в посл. главе, см. с. 347, 348). Библиотека получила название «Еврейская национальная и университетская

20

Вероятно, имеется в виду позиция, изложенная В. Зомбартом в книге “Die Zukunft der Juden” [ «Будущее евреев»], 1912.