Нарушая правила. Алекс Коваль

хохочет, но замирает. – Боюсь, тогда я не захочу, чтобы ты останавливался, красавчик…

      Я улыбаюсь и губы ее ловлю. Пока просто невинно чмокнув, а у нее уже сердечко сбоит. Повторяю маневр – пульс учащается.

      Еще бы ты не захотела, маленькая…

      Охрененно отзывчивая девочка мне попалась! Горячая, гибкая, податливая, заводится с полоборота – хочу ее еще раз. А может, и не раз, как пойдет.

      Я на что угодно готов поспорить, что опыта в сексе у Вики столько же, сколько у меня в вышивании крестиком. Ни х*я, короче. Ночью действовала на чистых инстинктах. Иметь такого ангела с такими совсем не ангельскими желаниями – мечта любого здорового мужика.

      Не искушенная, не испорченная, и еще херова туча “не”. Никто еще не открыл ей этот прекрасный развратный мир. Да, был… какой-то. Не девственница, не обманула. Но этот “какой-то” был не особо с фантазией. Так что она еще даже не представляет, сколько приятного может принести такая вот “возня на кровати”.

      – Ты правда не откроешь, м-м, Ренат?

      – Нет.

      – Почему?

      – Не люблю незваных гостей.

      – Ты офигеть, какой гостеприимный!

      – О, ты еще многого обо мне не знаешь, ясноглазая.

      К слову, стук прекратился. Вот-вот, секунд тридцать как.

      – Мне надо хотя бы умыться. И в душ, мне надо в душ…

      – Ага, щас.

      Я все ее гениальные идеи, вылетающие изо рта, затыкаю поцелуем. Уже настоящим. Глубоким. На пару минут верю в то, что это утро еще можно спасти, когда ее губы начинают мне робко отвечать. Но всего пара минут…

      Пока не слышу приглушенный крик:

      – Если ты там шпилишь свою подружку, умоляю, избавь мою нежную детскую психику от картинки твоей головой задницы, Реня! А если ты там отбросил коньки, держись, я иду откачивать тебя Медовым Рафом! – тонким голоском из-за толстой металлической входной двери.

      Меня как по башке звезданули.

      – Твою м-м-мать, Роза!

      – Она что, сказала “шпилишь подружку”? – распахивает в ужасе глаза Вики.

      – Цветочек! Я промою ее девятнадцатилетний рот с хлоркой!

      – Что за “цветочек”? И что мы будем д…

      В дверном замке слышится шебуршение. Мы переглядываемся. Нет, Роза не взламывает его. У этой козы есть ключи от моей хаты, которые я, по-дурости, самолично ей вручил.

      Да твою же бабушку, Швец, провал по всем фронтам!

      – О-ох, чер-рт!

      – Она… она что, открывает дверь?!

      Ясноглазая испуганно обмирает. На доли секунды. А потом как подорвется. Как оттолкнет меня с небывалой для хрупкой девушки силой, прытко подскакивая с кровати. Начиная в неглиже метеором летать по комнате, выискивая взглядом нижнее белье и вещи, которые вчера слетали с нас от коридора до кровати в хаотичном порядке, приговаривая:

      – Черт, черт, черт!

      – Не суетись ты, не съест, – бросаю ясноглазой. – А ты, Роза, стой на месте! – громче в сторону коридора, поднимаясь следом, натягивая боксеры.

      – Кто вообще такая эта Роза?

      – Сестра.

      – У нее есть ключи от твоей квартиры?!

      – Есть. Но, чую, сегодня