Сломай меня. Меган Брэнди

наслаждение от этого слишком высокого, слишком великолепного, слишком брутального мальчишки.

      А без этого вы сами себя обсчитаете.

      Это как пить какао без взбитых сливок – лишить себя полного, восхитительного восторга.

      Уголок его рта приподнимается, но глаза все еще щурятся.

      – Далеко не мальчишки, коротышка.

      Я морщу нос, по коже пробегает дрожь.

      – Я что, сказала это вслух?

      – Ага.

      – В смысле… все целиком? Или, ну, только про мальчишку?..

      Готова поклясться, он готов рассмеяться, но сдерживает смешок, и намек на смущение, подогревший мне кровь, тут же испаряется.

      – Давай так, – начинает Ройс, – ты повторишь все целиком, и я расскажу, какой частью ты уже поделилась.

      – Звучит ужасно.

      Он приподнимает бровь, и мой взгляд притягивает крошечный шрам над темным изгибом.

      Как только я позволяю себе сосредоточиться на нем, меня уже не остановить, и я начинаю искать еще. Зачем я это делаю? Чтобы найти доказательства борьбы и боли, признаки прожитой жизни и той тьмы в ней, о которой я так много слышала.

      Замечаю маленькую отметину на скуле, еще один едва заметный след на щеке, но потом мой взгляд падает на пухлую нижнюю губу, которую он подтягивает к верхним зубам.

      Он просто идеально небезупречен… и он все еще держит меня.

      – Зачем ты здесь? – Я поднимаю на него глаза, зная, что он не может заглянуть за стекла моих очков.

      У него на лбу образуется маленькая складка. Он хочет знать, откуда мне известно, кто он, и даже больше: почему я спрашиваю об этом. Но все эти его вопросы остаются без ответов – он решает, что сейчас важнее спросить о другом:

      – Зачем ты заставила меня думать, будто твоя кузина – это ты?

      Потому что я скрытная и всегда всем угождаю.

      – Мне показалось, она больше подходит под твой типаж.

      У него в глазах знакомое мне пламя. То, которое вспыхивает, когда ты встречаешься с осуждением или предубеждением, но разве он сам не проявил и то и другое по отношению ко мне?

      Он сам взглянул на Сиару и – бум – все про себя решил. Что вполне естественно, если опираться только на внешние признаки.

      Увы, это самый большой недостаток человечества – суждение по внешнему.

      – Мой типаж, значит? – Он прикусывает губу с явным раздражением. – И почему это ты так решила?

      – В смысле… ну, вы же ходите в одинаковых штанах, – шучу я. – Как две капли воды, как Твидлди и Твидлдам [1], Чич и Чонг [2].

      Это срабатывает. Он выключает оборонительный режим, уголок его рта снова приподнимается, и он разражается внезапным смехом.

      Его смех не развязный и необузданный, но достаточно громкий, чтобы с деревьев вокруг нас вспорхнули птицы. Глубокий и с хрипотцой, но при этом живой и свободный, так что я тоже начинаю улыбаться, но стоит лишь моим губам растянуться, как улыбка гаснет.

      Всего за мгновение парень меняется – теперь на нем лучшая из масок на несуществующем

1

  Комические персонажи из книги Л. Кэрролла «Алиса в Зазеркалье». – Здесь и далее примеч. переводчика.

2

  Американский комедийный дуэт, состоящий из Ричарда «Чич» Марина и Томми Чонга.