Пощекочи нервишки. Святые бензопилы. Horror. Кирилл Шакиров

в могиле. Но не откажусь от своего решения!

      Платон опустился в кресло напротив Зубодерова и Яна. Все трое сидели на мини-сцене личного домашнего театра Платона Железного, который тот устроил у себя на третьем этаже особняка.

      – Как, хорошо? – поинтересовался великий актер.

      – Впечатляет, – согласился Зубодеров. – Яну стоит у вас поучиться.

      – Яну? Кто это такой?

      Зубодеров представил мэтру молодого артиста.

      – Знакомьтесь, это Ян. У него ответственная роль – он играет труп.

      – А по нему похоже. Это… харизма у него хорошая! Для трупа!

      Ян сжал зубы, но смолчал.

      – Так вот, – сказал Платон Железный. – Хочу сыграть в этом фильме. Но… как нам уговорить сняться вместе со мной еще и этих напыщенных дур Харю и Рожу.

      Он задумался.

      Зубодерову было дорого время, поэтому он предложил сам:

      – Очевидно, нужно убедить каждую из них, что в фильме ее оппонентка играет жертву.

      Платон Железный наморщил лоб.

      – Продолжайте, – сказал гениальный актер.

      – А чтобы они точно согласились, то лучше им сказать, что в фильме играете вы. Одно время они обе были в вас влюблены. Примчатся сниматься к нам только из принципа.

      – Да, – кивнул седой головой Платон Железный. – Примчатся из принципа… или чтобы убить меня. Последнее даже наверняка.

      7

      Холодными звездами снег падал на мостовую. Уличный фонарь на высоком столбе в ажурной решетке мягко орошал заснеженную мостовую нежным светом. Россыпи звезды смотрели с темного небосвода вниз на запорошенный снегом каменный город. Светом драгоценных камней проливались заиндевевшее каменные изваяния сфинксов, красовавшиеся за скованной льдами Невой.

      Ян и Зубодеров вышли из подворотни.

      – Здесь холодно и идет снег, но ведь сейчас июль, – удивился Ян.

      – Все верно мы находимся не в самом городе, а в его тени. Для города это карман времени, где скапливаются все нереализованные мечты и фантазии его жителей, – сказал Зубодеров.

      По Невскому дунул ветер, и снег серебряной холодной россыпью прокатился вдоль проспекта.

      Ян поежился.

      – Зачем мы здесь? – спросил он Зубодерова.

      – Из-за камеры Брюса, – сказал Зубодеров.

      Он сделал несколько шагов вдоль проспекта и остановился возле запорошенной снегом лавкой. На витрине было написано «Лавка игрушек и часовых механизмов мастера Свеклоффа». По стеклу шли ледяные кракелюры, которые нарисовал иней, но на витрине были видны куклы с добрыми улыбками, странного вида механизмы и веселые картины из сельской жизни.

      Неизвестно почему, но Яну не понравилась эта лавка. Вроде бы по-домашнему горел фонарь над входом, добрые улыбки кукол, надежные часовые механизмы демонтировались на его витрине.

      Между тем Зубодеров смело толкнул дверь и оказался внутри, Яну ничего не оставалось, как последовать за ним.

      Первое, что бросилось в глаза Яну, так это обилие полок, заставленных разнообразными куклами.