Попутный лифт. Анатолий Ялов

уже не помнил, был ли трудным его путь к финалу; он был крепким и неизменным участником подвижных игр, а законы двора приучили его к противоборству. Первым финалистом предсказуемо стал Серёжа. Он же, как в полном согласии все чувствовали – штатный чемпион всех подвижных игр. Как сказали бы сейчас замороченные массовой научностью люди – альфа-самец; чуть ранее его одни назвали бы звездой, а другие – лидером. Но тогда он точно был гордостью и любимцем всего детсада! Уже не вспомнить, как протекал бой, сколько было раундов. Кажется, три. Точно только то, что победа Павлика была трудной, выстраданной, но, в итоге, несомненной. Спортивный термин: за явным преимуществом в концовке. Игра слов: поразительно, но ему досталось поражение. Заведомо и открыто симпатизирующие Серёже безымянные ныне девочки присудили тому победу. Предусмотрительная воспитательница пояснила, что в жюри она не входит. (Высшая справедливость оказалась не высокой, а далёкой; удобный случай изобразить смайлик.)

      Павлик был не повержен, но поражён несправедливостью. Поражён не на шутку, поражён со всей серьёзностью! Его заботливые родители учили следовать правилам. Полагали, что именно это следование им, законопослушание в целом, и приведёт их сына к вознаграждению со стороны жизни, а потому ценно. Бокс одномоментно и эффективно поправил, починил картинку. Финальный поединок научил полезным премудростям: не всё обязательно определяется явными, публичными правилами игры! Исход зависит от человеческих взаимоотношений.

      – Думаю, человеческие отношения, их значение именно тогда включились мною в число объектов, достойных внимания, изучения. Независимо от того, что не был способен так сформулировать, – завершил выводом Фомин-преподаватель.

      Заблуждался ли Павел Николаевич?

      Представьте, ранним летним утром вы бродите по городу, который посещаете впервые – по незнакомому городу. Солнце раздаёт остатки восходной розовинки: стенам, скамейкам, вашему спутнику или спутнице. Мощённая ровным булыжником, почти безлюдная площадь. Тихая, в тени ажурного костёла… Неторопливая, безбоязненная рыжая кошка… Вы лелеете свой панорамный барельеф, уже отвердевает слепок… Сделайте круг и приходите вечером: пошёл дождь, проход преграждает большая лужа. Тёмный пикап, не снижая скорости, проезжает её, волна от колёс подхватывает оставленный туристами пластиковый мусор и доносит до стены слабоосвещённого костёла. Вот она – настоящая площадь, площадь в настоящем!

      Павлу было невдомёк, что он поступал как цирковой трюкач, предлагая подтягиваться по канату к куполу, к подсвеченной разноцветными прожекторами личной истории; тогда как университетские стены, средоточие науки, намекали на доказанную исследованиями твердь.

      Невдомёк, что ко времени боксёрского турнира вдоль его детских ушей основательно прогулялись разговоры взрослых меж собой о Степане Теобальдовиче, дедушке по отцовской линии. По их словам, в пересказе,