Курсанты. Зоя Анишкина

как ему важно поступить. И вот он почти уже поравнялся со мной.

      Переглянулись с Сохиным этим. Тот едва заметно кивнул. Я тоже. Не знаю, как нам удалось договориться, и как только Сема встал с нами на одну линию, мы едва заметно его «подцепили».

      Он охнул, но поднимаемого нами темпа не сбавил. Мы немного притормозили, но по секундам в четверки спокойно уложились. Отец мне этого не простит, но и пофиг. Не знаю, как там у Сохина, но за себя я уверен.

      Отец по-любому страхует! Мы поднажали. Сема тоже словил второе дыхание и круга четыре даже успевал без нашей помощи. Я украдкой глянул на Сохина, тот не улыбался, был сосредоточен. Вот ему пятерка может быть принципиальна, и за три круга до финиша я отчетливо сказал:

      – Убегай.

      Короткий взгляд, и мы друг друга без слов поняли. Снова. Он поднажал, а я потянул снова сдохшего Сему к финишу. Что самое интересное, на последнем круге тот тоже словил еще один приступ супергеройства, и мы финишировали реально по времени очень близко к пятерке.

      Я просто свалился на траву. Несмотря ни на что, мы прибежали сразу после кавказца и Сохина, а потом приплелись злые как черти суворовцы, смотревшие на меня как на идиота. Их мнение было для меня совершенно неважно.

      А вот затылок чесался. Не знаю, во что мне выльется эта выходка, но подозреваю, что ни во что хорошее. Отец по-любому будет лютовать, но не это главное. Поднялся и подошел к физрукам.

      На секундомере стоял Иваныч, он меня готовил месяц назад на подготовительных, мои способности знал и сейчас смотрел как-то странно. Он на меня, а я на него. Понимаю, все рисковали. Он тоже знал, чей я сын, и…

      – Две секунды и была бы четверка, Изворотов и Иванов. Везунчики.

      Сказано это было таким тоном, что я сразу понял, не хватило до пятерки там секунд десять, но… Мне не могли поставить четверку, а Сема пошел паровозом. Ну что ж. Иногда от «блатных» бывает польза.

      Сзади раздалось пораженное:

      – Спасибо, парни, я…

      Развернулся к нему и подмигнул:

      – На баяне нам сыграешь, если поступишь, Семен Семеныч.

      Глава 7. Маша

      Нас построили на большом плацу. Теперь я знаю, что это центральное место всего института. Есть еще малый плац, как раз перед столовой и медчастью, но он в разы меньше.

      Курсовые с факультета следователей и факультета гаишников пытались создать из нас строй, но в итоге все было гораздо хуже, чем даже можно представить. Ребята успели перезнакомиться, все гудели и галдели.

      И как они потом нас будут в аккуратные коробочки засовывать? Кто его знает. В любом случае лишь бы поступить! Милейшая женщина из приемной комиссии сказала, что мне с моими льготами и результатами экзаменов не о чем беспокоиться.

      Но я все равно нервничала. Пока не увижу себя в списках… Хотя сказали, что сюда позвали только тех, кто поступил. Мол, все красиво сделать хотят. Эх-х-х… Скорее бы.

      – Маш, я так волнуюсь! Тем более тут, говорят, даже отличника какого-то завалили.

      Кивнула. Слышала, девчонки, те две сестры, обсуждали,