Подарки зятя или Эльфийское проклятье. Мариам Тиграни

Роджер, не сумели дать ему хоть толики тепла. И даже сейчас убиваете его каждый день, каждую минуту, не осознавая этого.

      – Хватит! Вы – беспутная, бесцеремонная девка с душой Мессалины! И всегда такой были! Не стройте передо мной невинного агнца. Если вам удалось одурачить с десяток мужчин и моего сына в придачу, то я-то давно вас раскусил. И мы сочтёмся, вот увидите! Сочтёмся!

       Спор зашёл в тупик, а густые поседевшие брови лорда свелись на переносице. Он стукнул тростью по полу и мог бы замахнуться, если бы из гостиной на голоса как раз не вышел его сын. Эдвард захлопнул за собой дверь и, увидев Полину в слезах, побагровел от искреннего волнения за неё и злости.

      – Что вы сказали ей, отец? – обрушился он на сэра Роджера, сжимая кулаки. – Что себе позволили? Отвечайте!

      – Мы уходим, – буркнул отец, отослав швейцара за своими пожитками, а, когда тот принёс их, запахнулся чёрным пальто будто крылом. – Сейчас!

      У дверей лорд Ковентри испепелил миссис Сазерленд взглядом. Эдвард тоже не отрывал от неё взора, но она зажмурилась. Дунуло холодом, дверь захлопнулась. Как только это случилось, Полина содрогнулась, рухнула на пол и зарыдала.

      Михаэль не осознавал тех чувств, что окутали его тело и мысли, но ноги сами понесли его к ней, а в голове громким маршем прозвенело: «Иди же! Сейчас!». Она всхлипывала, приложившись лбом к полу, как вдруг чьи-то руки обвили её талию и прижали к себе так требовательно и легко, будто делали это всю жизнь до и ещё будут целую вечность – после.

      Глава 7

      Роберт, младший сын сэра Роджера, провёл как в тумане то утро, когда стало известно, что его старшего сводного брата больше нет в живых. В первую минуту горе заставило его пролить немало слёз, после чего в сердце наступила ноющая боль, словно он резко разучился плакать, да и вообще что-либо чувствовать.

      Все события последнего дня пронеслись перед глазами как кадры киноленты, в которой он не участвовал лично. Эдварда нашли в грязной канаве у Темзы с перерезанным горлом ближе к рассвету, а инспекторы Скотланд Ярда уже несколько часов кряду мучили его семью расспросами, прочёсывали их городской дом в Белгравии и его окрестности с собаками и ручными фонариками и разве что только в их родной Уорикшир ещё не отправили конвой c офицерами. Некогда роскошный особняк теперь напоминал городскую свалку, а в кабинете сэра Роджера вывернули ящики, вынесли содержимое шкафов, заглядывали за портьеры предыдущих графов Ковентри и за книжные полки с собранием сочинений Джона Локка, будто надеялись найти там потайной проход в СССР. Даже бренди не пожалели!

      И хотя подтверждений этому ещё не нашлось, никто из офицеров полиции почему-то не сомневался, что Эдварда убили, да и Роберт не верил, что его брат наложил на себя руки. Пусть они и не всегда находили общий язык, одно оставалось очевидным: Эдвард хранил множество секретов, и на весь Скотланд Ярд нашёлся бы только один инспектор, способный во всём разобраться.

      – Скоро ли придёт мистер Гренби, папа? – вяло спросил он у отца, впервые проронив хоть слово за то