Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках. Э. Л. Джеймс

возьми, она, вероятно, и мужчины-то голого никогда не видела. Не отрывая взгляда от ее глаз, я расстегиваю пуговицу джинсов и роняю их на пол, хотя рубашку снять не рискую – вдруг она вздумает ко мне прикоснуться. И что тогда? В этом же нет ничего плохого… Или есть?

      Пока не нахлынула тьма, прогоняю опасную мысль, хватаю Ану за щиколотки и развожу ее ноги в стороны. Она широко распахивает глаза и вцепляется в простыню.

      Да, крошка, там и держи свои руки.

      Медленно заползаю на кровать, ложусь между ее ногами. Ана извивается подо мной.

      – Лежи смирно, – велю я и наклоняюсь, чтобы коснуться губами нежной кожи на внутренней стороне бедра. Поднимаюсь выше, покрывая поцелуями ее ноги, трусики, живот, периодически пощипывая и покусывая. Ана корчится подо мной. – Придется нам что-нибудь придумать, чтобы ты лежала смирно, детка. – Если ты позволишь, конечно.

      Я научу ее испытывать наслаждение и не шевелиться, ведь от этого каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый укус становится намного ярче. При мысли об этом мне хочется погрузиться в нее, но прежде следует проверить, насколько чутко она реагирует. До сих пор она особо не сдерживалась.

      Ана предоставляет мне полную свободу действий. Ничуть не колеблется. Она сама этого хочет… причем очень сильно. Погружаю язык в ее пупок и продолжаю неторопливо продвигаться все выше, наслаждаясь ее вкусом. Меняю положение, ложусь рядом, просовываю ногу между ее бедрами. Мои руки скользят по ее телу, по грудям. Обхватываю одну из них ладонью, наблюдаю за реакцией. Она не напрягается. Не пытается меня остановить… доверяет мне. Удастся ли увеличить доверие ко мне настолько, что она позволит мне полностью владеть ее телом и ее душой? От этой мысли у меня кружится голова.

      – Ты вся умещаешься в моей руке, Анастейша… – Сунув палец в чашку бюстгальтера, опускаю ее вниз и высвобождаю грудь. Сосок маленький, ярко-розовый и уже твердый. Тяну чашку так, чтобы ткань и косточка находились внизу и толкали ее вперед. То же самое делаю со второй чашкой и завороженно смотрю, как соски набухают под моим пристальным взглядом. Вот это да! Ведь я их даже не касаюсь.

      – Очень красиво, – довольно шепчу я и тихонько дую на сосок. Анастейша закрывает глаза и выгибается дугой. – Лежи смирно, детка, просто получай удовольствие и не двигайся, тогда ощущения становятся намного ярче. Я и сам физически ощущаю то, что чувствуешь ты, все твои эмоции – как волны, они перехлестывают через край, и вот я сам уже на грани. Держись, Грей.

      Дуя на один сосок, нежно тереблю другой между большим и указательным пальцем. Ана крепко вцепляется в простыни, я наклоняюсь и жадно сосу. Ее тело снова изгибается, и она громко кричит.

      – Посмотрим, сможешь ли ты так кончить, – шепчу я, не думая останавливаться. Она начинает всхлипывать.

      О да, детка… прочувствуй это как следует. Соски поднимаются выше, она начинает вращать бедрами. Лежи смирно, детка. Я научу тебя лежать не двигаясь.

      – О…