Там, где пересекаются параллели. Анна Золтан

булькающий звук, словно во рту была вода. Том судорожно перевел дыхание. – Я… не понимаю…– и снова бесполезное мычание. Язык не ворочался от слова совсем.

      Он ведь ехал домой. Ехал к Джейн… так, почему он сейчас сидит…

      Глаза рассеянно прокрутились в орбитах, но кроме вспышек и расплывчатых силуэтом он ничего не мог разглядеть.

      Где он?

      Что все это значит?

      – Но-но-но, не перегружай свои три извилины, они тебе еще пригодятся, – и вновь рычание неизвестного. – Пока ты находишься под действием сильного наркотика и нейролептика твое сознание будет играть с тобой в забавные игры, создавая разные галлюцинации и все это при частичной парализованности. Простым языком выражаясь, твои нервные окончания продолжают исправно функционировать, а значит весь спектр ощущений тебе все еще доступен, но вот в движениях ты будешь ограничен. Коллега, в дополнение к моим словам, не желаете проверить чувствительность нашего друга? Мне кажется до нужной кондиции он уже дошел.

      Будто клацнув зубами, вещающий на секунду стих и Милтон, еще не осознавший, что с ним происходит, вперил перед собой взгляд:

      – Не пони…

      Секунда и в его бедро вонзилось нечто острое и раскаленное, вырывая из горла истошный вопль. Не зная в жизни столь мучительных ощущений, Милтон захотел запрокинуть голову назад, захотел вырвать запястья из пут. Но тщетно. Грубые ремни, стягивающие конечности и шею, дополнительно обездвиживали и причиняли дискомфорт, лишая надежды на спасение.

      – Заткни пасть, отродье, мы только начали, – глухой раскатистый бас прервал страдальческие возгласы. – Смотрю и думаю, может нам поработать над твоими голосовыми связками?

      Из глаз брызнули слезы, а во рту пересохло, словно в пустыне Гоби:

      – За что… Кто вы? – истерично захлебываясь и выплевывая звуки, Томас начал субтильно метать перед собой взглядом.

      – Мало того, что трус, так еще и истеричка. Милтон, какой же ты кусок дерьма!

      Темнота, что некогда была чернильной постепенно отступала, и теперь привыкшие глаза могли различать, что и кто был перед ним.

      Господи Иисусе…

      Пара багровых и золотистых глазниц адским пламенем освещали темноту, серебристая чешуя искрилась на вытянутых мордах гигантских ящеров, а длинные раздвоенные языки рассекали воздух, стоило тварям открыть свои пасти. Два исполинского размера чудища наблюдали за ним, и от каждого его всхлипа и стона расплывались коварной улыбкой. Он попал в чертоги Ада и теперь прибывал во власти двух прислужников Дьявола.

      – Я умер? – перебирая судорожно воспоминания, Том натыкался лишь на эпизод, где, в смятых простыне и покрывале к нему спиной лежала обнаженная … – Джейн.

      – Мне кажется, или он проблеял ее имя?– пронзительный скрежет красноглазого змея и уже другое бедро пронзила нестерпимая боль.

      Из горла прорвалась новая порция вопля. Жмурясь от разрывающих ощущений, Томас Милтон впервые в жизни заревел самыми настоящими слезами.

      – Кто вам заказал меня? Зачем? Я не сделал ничего плохого! Отпустите…

      –