Там, где пересекаются параллели. Анна Золтан

Сейчас она применит ее по самому полезному назначению.

      – Дрянь! – подобно зверю Милтон взревел и следом соскочил с кровати. – Доигралась, сука!

      Инстинкт самозащиты вкупе с накопившейся ненавистью подтолкнули Джейн на отчаянный поступок. Издав еще один надломленный рык, она ринулась на обидчика. Глухой звук и треск стеклянной лампочки перебил нецензурный речитатив Тома. Она попала.

      Умудрившись рассечь челюсть ублюдку и на мгновение деморализовав его, О’Нил пересекла комнату, устремившись на выход. У нее была пара секунд. Рванув дверную ручку, О'Нил горестно взвыла, наткнувшись на еще одну несправедливость судьбы.

      Милтон закрыл комнату на щеколду.

      А она всегда заедала.

      – Ну же! – не крик, а мольба. Пальцы цеплялись за ползунок, но тот не поддавался.

      Время словно остановило свой ход, в ушах пронесся белый шум, а легкие сжались под действием вакуума.

      «Готовься. Будет больно.»

      Последняя мысль, корпус резко отдернули, и Джейн подобно тряпичной кукле отлетела в сторону. Снова гулкий удар, но на сей раз ее затылка о ножку стола.

      – Что, мелкая сучошка, мало тебе все, да? – взгляд не успел сфокусироваться, как в живот прилетел первый пинок. Дыхание сперло, а корпус согнулся в позу эмбриона.

      – Нет, нет, нет! Смотри на меня, тварь! – за волосы бесцеремонно дернули, вырывая клок, и голова подалась назад. – Расслабилась, малышка? Забыла, кому принадлежишь?

      Новый удар не то в живот, не то в пах. Уже без разницы. Уже не имеет смысла.

      – Не скули. Я только начал.

      «Черт… Тачку я не успею показать…»

      От бредовасти собственных мыслей, Джейн ощерилась кровавой улыбкой. Как ей говорил отец – умей улыбаться даже в самую мрачную погоду?

      – Воняешь… как… – от железного привкуса глумливости, язык защипало и зажгло, – …как дерьмо. И сам ты кусок отборного…

      Обжигающая пощечина, и рот тут же заткнули.

      – Соси, дрянь! Твой грязный ротик пора уже занять!

      Яростно насаживая на себя ее голову, Том не забывал, как можно болезненней стянуть волосы в жгут. Шелковистые и набрякшие от крови – такой их вид его особенно возбуждал.

      – Знаешь, я тут подумал… Дерьмово ты меня благодаришь за то, что я достаю лекарства твоей соплячке сестре. Сколько ей? Три года? Слишком много геморроя из-за этой полудохлой малявки.

      Рой мыслей мгновенно упорядочился, стоило этой гнилой пасти заговорить о Лулу.

      – Я отдаю кучу бабок, а по факту она один хрен не жилец. Так, спрашивается, начерта я вкладываюсь? А? Еще и ты стала слишком неуправляемой.

      По щеке скатилась капля. Снова не соленая, и снова багровая.

      – Впрочем, может мне еще и ее попробовать, а? Соплячка явно ничего не поймет. И уж точно не будет брыкаться.

      Глаза мгновенно налились кровью, а челюсть до скрежета начала смыкаться. Если ей сейчас и суждено будет сдохнуть, то этого ублюдка он заберет с собой. Или хотя бы сделает его кастратом.

      – А-а-а,