Лидочка. Ольга Брюс

чаем, и та чуть не вылила кипяток ей в лицо.

      – Могла с холодной водой разбавить? – Вера случайно облилась. – Что за привычка не думать башкой? Что ты тут делала целый месяц? Тупела в одиночестве? А может, пила, как последняя пропойца? Почему не приезжала каждый день и не привозила фрукты? К другим шалавам и мужья, и дети приходили, а я там одна, как проклятая!

      – Ты себя тоже к шалавам относишь? – Лида не ожидала, что сможет сказать такое своей властной матери.

      – Офонарела? Ты как со мной разговариваешь? Взрослой себя почувствовала? Сейчас как встану, всю дурь из тебя выбью! – кричала Вера, краснея от злобы. Но подняться не получится. Ноги забинтованы от ступней до коленей, захватив сантиметров пять над ними.

      Лида не стала спорить и оговариваться. Некрасиво ругаться, когда мать не может ходить. Сама себя уважать перестанет, если посмеет оскорбить маму с переломанными ногами. Да и мать понять можно – месяц на вытяжке со спицами в костях. Нервы ни к черту. Вытерев полотенцем руки мамы, девушка принесла ей домашний халат и помогла переодеться. Через час пришла Катя, чтобы поддержать подругу и сразу напоролась на слезы и причитания, как ей плохо и тяжело жить без мужского плеча, растить неблагодарную дочь, которая не ценит, что ее мама вырастила, подарив ей свою молодость и лучшие годы.

      – Да успокойся, с кем не бывает? – Катя как-то не прониклась в слезливые рассказы. Ей до чертиков надоело слушать нытье Веры и быть для нее жилеткой. – Восемьдесят процентов женщин несчастливы в семьях. Теперь тебе полегчало?

      – Отчего?

      – От статистики?

      – Да что мне эта статистика? Нас в палате шесть человек было. К каждой! К каждой приходил муж! А я лежала и думала… Нет! Завидовала!

      – Это они при всех такие, заботливые. Но ты же не знаешь, что у них в квартирах творится?

      – Как же. Знаю. Валька про своего рассказывала, как он полы ей моет. У Светки муж каждый вечер ее с работы встречает. Фаинка со своим каждые выходные по кафешкам и киношкам разгуливает, а Вероникин…

      – А кто тебе мешал точно также говорить, что твой в командировке, например?

      – В смысле?

      – В прямом. Это они в больницах такие прекрасные и по слухам своих жен, а на самом деле – да я просто уверена – пьют вечерами перед телеком, зарплату не всю отдают, а по выходным на рыбалку сматывают удочки.

      – Ты меня ошарашила.

      – Правду тебе сказала. Эх, ладно, Вер, заканчивай ныть, давай лучше о твоей работе поговорим.

      – А что говорить, уволили задним числом.

      – Да ты что?

      – Да. Еще и бухгалтершу ко мне прислали, мол, подписывай, иначе вообще ни копейки не получишь.

      – Обалдеть! – всплеснула руками Катя.

      – Обалдеть, – тихо повторила Вера.

      Лида сидела в своей комнате, слушала разговор взрослых и рассматривала журнал с красивыми фотографиями города Москвы. Да, эта мечта несбыточная. Одно дело – уехать в областной город, а в столицу…

      – Не всем так везет, – вздыхала девушка, перелистывая шуршащие