Просветлённая обезьяна. Айд Мус

подобной растительности поблизости не было.

      По просёлочной дороге ехал старый прицеп от автомобиля, запряжённый лошадью, которая выглядела немного уставшей. Остановилось это транспортное средство прямо напротив меня.

      – Живой хоть? – спросил бородатый старичок, управлявший повозкой.

      – Вроде да, – ответил я.

      – Это тебя кучерявый на тракторе подвозил?

      – Да, меня тут высадил, а сам за самогоном поехал.

      – Встретил я его, просил посмотреть, не сгорел ли ты тут под солнцем. Подвезти?

      – Погнали, – сказал я и подошёл к повозке.

      Кузов был заполнен сеном, на котором уютно расположились мужчина лет пятидесяти и молодая девушка. Девушка спала. Мужчина взял у меня рюкзак, положил его рядом, подал мне руку. Я запрыгнул внутрь, старик скомандовал лошади, и мы поехали.

      – Боно, – сказал мужчина, протянув мне руку.

      Я в недоумении еë пожал.

      – Что это значит?

      – Это моё прозвище – Боно. Сокращённо от бонобо, приматы такие. А у тебя какое прозвище?

      – Не знаю даже, что и сказать. Обычно люди свои имена называют.

      – А ты разве не в лагерь едешь?

      – Какой лагерь?

      – Ну этот, для тех, кто ищет просветления. Лагерь, в который нужно входить, позабыв прежнюю жизнь, и поэтому лучше придумывать себе прозвище вместо имени.

      Боно сообразил, что я не понимаю, о чём он, и объяснил:

      – Это дочь меня надоумила. – Он кивнул на спящую в сене девушку. – Пойдём, говорит, съездим. С людьми пообщаемся. Лагерь там, на берегу реки, никакого алкоголя, наркотиков и много умных людей. А я человек общительный. Вот и согласился.

      – Далеко этот лагерь находится? Сколько там вход стоит? Мне бы воды попить, а то у меня кончилась. Может, у них есть.

      Боно достал из своего рюкзака бутылку воды и протянул её мне.

      – Без воды мы ничто, – сказал он.

      – Спасибо.

      – Мы вроде приехали почти. Проживание там бесплатное. Я так понял, что это просто лагерь для людей с разными интересами. Я бы даже сказал, с не совсем традиционными интересами.

      Дочка Боно проснулась и приподнялась. В её чёрных густых волосах застряло сено. Она была настолько красивой, что мне показалось, будто я сразу в неё влюбился.

      – Здрасьте, – сказала она, посмотрев на меня.

      – Доброе утро, – ответил я, хотя дело двигалось к вечеру. – А какое у тебя прозвище?

      Она сначала засмущалась, а потом сказала:

      – А я ещё никому не говорила.

      – Мне говорила, – сказал Боно.

      – Я имею в виду, что не представлялась так перед незнакомцами. Я Роза.

      Она протянула мне руку.

      – Красивая, но с шипами? – спросил я, пожав хрупкую ладонь.

      – Нет. Просто когда мы с папой придумывали прозвища, мы проходили мимо магазинчика с цветами. Я увидела розы и решила взять такое прозвище.

      – А почему «Роза»? Почему не «Магазин» или «Тротуар»?

      Роза с удивлением посмотрела на меня.

      – Не