Простые ответы на вечные вопросы. Сборник

мне «подводный камень веры»,

      Роковой ее круговорот![3]

      Есть в Библии один эпизод, который не может не смутить. Это – поступок Авраама, когда он по повелению Бога отправляется на гору Мориа, чтобы принести в жертву своего сына – единственного, долгожданного, любимого. Сына, которого Бог даровал Аврааму и Сарре в глубокой старости… В сердце невольно закрадывается вопрос: неужели Бог Библии настолько жесток, что хочет отнять у человека самое дорогое?

      …Авраам встал рано утром, оседлал осла, взял с собой своего сына Исаака, наколол дров для всесожжения и пошел на место, о котором сказал ему Бог. Они шли целых три дня. Мы не знаем, о чем думал Авраам все эти три долгих дня пути. Но мы знаем точно, что он все-таки шел к горе, на которой должен был убить собственного сына.

      Но почему он все-таки шел? Шел к ясной – страшной! – цели, а не кричал, не умолял Бога о пощаде? Почему он вообще пошел, а не стиснул в объятиях единственную отраду старости: «Нет, не отдам!!!»

      Здесь лежит предел нашему обычному, житейскому пониманию. Кто-то на этом остановится, назвав Авраама безумным фанатиком, а религию – сумасшествием. Но ведь можно попробовать этот предел переступить – и тогда заглянуть в тайну веры.

      …Когда они подошли к месту, Исаак спросил Авраама: «Отец, вот огонь и дрова, но где же агнец для всесожжения?» – «Бог усмотрит Себе агнца, сын мой…» Авраам устроил жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил на жертвенник. Мгновение – и уже занесена рука с ножом, но вдруг – голос с неба: «Авраам! Авраам! Не поднимай руки твоей на отрока! Не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня». И тут Авраам увидел позади овна, запутавшегося в чаще рогами своими. Его-то и принес он в жертву вместо сына своего…

      Зачем нужно было Богу так поступить с Авраамом? Разве Бог не знал, что Авраам и так верит в Него – верит в то, что все, сказанное Богом, сбывается? Авраам помнил, как по повелению Бога старая, бесплодная Сарра родила сына? Верил ли Авраам в Бога? Бесспорно! Но верил ли Авраам Богу? Да – и поэтому за все три долгих дня пути он ни разу не задал Богу вопрос: «Почему?» Авраам не просто верил – он так вверил Богу все, что имел, – и себя самого, и жизнь свою, и отраду свою, и надежду свою – сына своего возлюбленного, – что не мог не пойти. Он не понимал как, он не задумывался о том, почему, – но верил в то, что Бог не причинит никакого зла ни ему, ни его сыну. С тех пор Авраам – отец всех верующих, образец веры.

      Подвиг Авраама в том, что его вера Богу оказалась сильнее всего остального, всего нашего, человеческого: любви, сознания, долга, разумности. Сильнее всего того, что часто, словно кокон, обвивает нашу жизнь, создавая иллюзию устойчивости, обеспеченности, уверенности в завтрашнем дне. Только вся беда в том, что этот кокон зачастую оказывается сильнее растущей в нем бабочки, и не может она расправить крылья, чтобы явить миру свою красоту. Чтобы оторваться от земли – надо оттолкнуться. Чтобы душа увидела Бога – надо отбросить все земное с такой силой, чтобы этот рывок достиг Небес.

3

Мандельштам О. «В изголовье черное распятье…».