Мешают ли джинсы спасению. Опыт современной апологетики. Владимир Легойда

в народной среде с чисто языческими пережитками. Во многом это связано со временем празднования Пасхи: весна, пробуждение, возрождение всего живого. В крестьянских домах во время посевной или перед посевной часто ставили на стол кадку с зарытым в пшеницу пасхальным яйцом, которое в сознании крестьян символизировало все живущее и цветущее в природе. Эти зерна берегли до времени посева. Иногда просто клали в мешок с семенами, например льна, праздничные яйца. А при посеве яичную скорлупу часто просто разбрасывали по полю – в надежде, что чудесная сила увеличит урожайность.

      А потом все церковные и околоцерковные традиции были разом упразднены атеистической советской властью, самозабвенно боровшейся с «опиумом для народа». Но Пасху все равно праздновали, хотя и не так торжественно.

      Сегодня же нет необходимости скрывать свою веру и Пасха вновь отмечается широко и повсеместно, как когда-то на Руси. Именно поэтому очень хочется, чтобы мы всегда помнили о подлинном, духовном смысле праздника. И тогда не придется писать новый вариант «Сельского крестного хода на Пасху».

      «Мученики» науки: Галилей и инквизиция²⁰

      Большинству из нас с детства знакома история великого итальянского ученого, которого жестокие инквизиторы принудили к публичному отречению от своих убеждений. Галилео Галилею посвящено немало стихов, романов и пьес. И каждый из читателей и зрителей ставил себя на место героя и задавался вопросом: «А отрекся бы я перед лицом таких мучений?»

      Именно с инквизиторским расследованием и связано самое большое число мифов о «мученике науки», у которого пытками вырвали отречение, но все же не смогли сломать. Венцом мифологии является якобы произнесенное Галилеем «Все-таки она вертится!».

      Большинство представлений о «мученичестве» Галилея укладываются в четыре яркие поэтические строчки:

      Низкий каменный свод… Крючья… Цепи… Тиски…

      От жаровни с углями свеченье…

      Раскаленным железом скрутило виски.

      Отречения… Ждут отреченья…

(Сергей Данилов. «Второе отречение Галилео Галилея»).

      Поэтический образ, конечно, красивый. Но не более того. Почему? Потому что ничего этого не было: ни раскаленного железа, ни низкого каменного свода. Ни даже ожидания отречения. Иными словами, кем-кем, а мучеником Галилео не был. Однако обо всем по порядку.

      Начнем с того, что Галилей лично знал и, более того, был в прекрасных отношениях со многими видными иерархами Католической Церкви, в том числе и с кардиналом Маффео Барберини, позже ставшим папой Урбаном VIII, в понтификат которого и произошло расследование «дела Галилея».

      Мало того, в ряде случаев Церковь оказывалась гораздо более терпимой к деятельности ученого, чем большинство его коллег. В отличие от университетских профессоров, которые отказались признать, например, существование спутников у Юпитера (о чем говорил Галилей) и даже не удосужились взглянуть в телескоп,