Пьесы. Сергей Носов

За свой счет.

      Рюрик. А ну ее, вспомнил…

      Володя. А где твоя рукопись? Твоя рукопись на самокрутки пошла. Я не знаю, где твоя рукопись.

      Рюрик. Пошла и пошла. Пускай.

      Володя. Я свою издам. Я в издательстве работаю. «Помутнение роговицы». Хорошее название.

      Рюрик. Никому не надо твое помутнение. Брось, Володька, не издавай.

      Володя. А ты гад, Рюрик. Ты место на кладбище подобрал.

      Рюрик. Отстань с кладбищем. Я только жить по-человечески начал. Для меня кладбище – средство, а не цель. Я о жизни думаю, о земле. Много ли человеку земли надо?.. Поезд идет.

      Володя. Купи билет, Рюрик. Купи билет, пожалуйста. Отсюда не так дорого уже… Мне не перенести этого.

      Рюрик. Крепись, Володя, не хнычь. Будь мужчиной. Идем.

      Собираются. Стук колес. Гаснет свет. Свисток.

      Пятая станция

      От предыдущих отличается не многим.

      Изможденный Володя, сидя на скамейке, уснул – он уронил голову набок, и рот у него открыт. Рюрик не видит, что Володя спит. Он занят. Он повернулся к нему спиной. Он стоит в стороне и читает письмо. То самое письмо, которое Володя передал ему в начале поездки. Длинное. Или он читает по третьему разу? Володя дергает головой. Рюрик складывает письмо пополам, убирает в конверт. Но конверт убрать не спешит, в руке держит. Несколько шагов по перрону. Молчание.

      Рюрик (в пустоту куда-то). Взять хотя бы экономический аспект. Продукты местного производства, далеко не всегда конкурентоспособные на внешнем рынке. Да и на внутреннем в силу объективных причин. Кто является их основным потребителем? Такие, как я.

      Пауза.

      (Уголком конверта почесывает за ухом.) Понимаешь, Володька, львиную долю пособий нам выплачивают по линии международных фондов. Уже тем, что я ем, когда меня кормят… уже этим я поддерживаю местную экономику. Я тот, кто нужен этой стране. В ком здесь нуждаются.

      Пауза.

      Или взять такой фактор. Самоощущение общества.

      Проходит Прохожий по перрону, из одного конца в другой. Рюрик глядит Прохожему вслед.

      Каким должно ощущать себя общество, если оно представляет убежище – мне? Не знаешь? А я отвечу: нравственным, да. Нравственным обществом, вот каким. С высоким уровнем общественной морали. (Почти скороговоркой.) И других социальных институтов, регулирующих поведение людей во всех областях общественной жизни… Я много думал об этом. (Прогуливаясь по перрону.) И за такое самоощущение меня приютившее общество опять же мне благодарно. Без меня… не известно еще… что бы им послужило… для рефлексии… поводом. Что бы они еще без меня о себе бы еще бы подумали… Наконец, третье. Что я такое для них? Берендей. Но что такое для них берендей? Берендей для них – это тайна. Я и сам не могу в себе до конца разобраться. В берендее. Для меня самого это тайна. А для них тем более тайна.

      Прохожий идет в обратную сторону. Ушел.

      Но только – пока. В урочный час… когда-нибудь он наступит… они обратят свой взгляд в мою сторону. И воскликнут: так вот оно что! Понимаешь, Володька?

      Володя закрыл рот.

      Может, бездна смысла для них обнаружится… Но какого?.. Не знаю, какого. О существе какого мне и знать не дано.