Вольнодумцы. Максим Замшев

Мы учились вместе больше двух лет, но по-настоящему сблизились весной. Почти случайно. И сразу поняли, что о многом судим одинаково. Я её свела с нашими. Она была цельная, даже жестковатая. Умная. Много читала. Не выносила тупиц. Не болтала зря. Ты же помнишь, как она на прошлой встрече ратовала за нашу активность в соцсетях, за создание новых групп, каналов? Её волновало дело, а не пустой трёп. Дико жаль её. Я всё ещё не верю… Будто кто-то вот-вот скажет, что это ошибка.

      – Если она из такой семьи, откуда в ней столько протеста?

      – Я не спрашивала. – Майя посмотрела на Артёма испытующе. – Может, возьмёшь себе что-то алкогольное? Помянем.

      При мысли о спиртном живот сводили судороги, но Артём решил не обижать Майю.

      В кафе, на специальных стойках у выхода, можно было взять разные газеты. Пока Артём заказывал пятьдесят граммов «Мартеля», Майя поднялась со своего места, направилась к стойкам и взяла последний номер «Молодёжки». Вернулась, нетерпеливо полистала, покачала головой:

      – Что-то Вероники Трезубцевой сегодня нет. Обычно по четвергам всегда.

      – А кто это?

      – Ничего себе! Ты не читаешь её? А ещё учёный человек…

      – Нет. Просвети.

      – С этой осени она пишет в «Молодёжке». У неё куча поклонников. Почитай, тебе понравится. У неё всё как бы впроброс. Ничего не оценивает, предоставляет это читателям. Но всё остро и правдиво. У неё аккаунты и в Инстаграме, и в ФБ, и в Телеге, везде. Подписчиков немало. Она в топах.

      – Прямо Моргенштерн от прессы.

      – Видишь как… Моргенштерна ты знаешь, а Веронику Трезубцеву нет. Кстати, интересная у неё модель поведения. Лично нигде не появляется, не светится. Тексты её есть. А самой её нет. И фотографий тоже нет. Неуловимая… невидимая… Круто! Это только подогревает публику. Молодец она. Ладно, давай помянем Вику. Пусть земля ей пухом…

      Они выпили, не чокаясь. До дна. Несколько картинно получилось.

      – Она прямо как Пелевин. Тот тоже нигде не показывается.

      – Мы прямо как богатые люди. «Куантро», «Мартель»… – Она слабо и невесело улыбнулась. – Как ты съездил? Извини, я не спросила сразу. Меня так потрясла гибель Вики…

      – Плохо. У Веры рак.

      – Как? У твоей сестры? Боже, боже, боже! Что же за день такой? Что говорят врачи?

      – Ситуация сложная. Надо лечиться за границей.

      – Возможность есть?

      – Сейчас решается. – Делиться с Майей болью не получалось.

      – Это, наверное, ужасно дорого.

      – Да. Недёшево. Верин муж достанет денег, я уверен. Я помогу, чем могу.

      – Обязательно сделайте что-нибудь. Здесь её загубят. Тут медицина – на уровне племени.

      – Я так привык, что она всегда есть. Всегда незыблема, счастлива. Такого даже с родителями не было. К их уходу я был готов.

      – Не хорони её раньше времени. Пойдём прогуляемся? Вроде не холодно. – Майя потянулась за висящей на соседнем стуле курткой. – Мне что-то не сидится. Прости.

      Артём подозвал официанта. Рассчитался.

      Потом они бродили по переулкам