Доказательство человека. Роман в новеллах. Арсений Гончуков

горку на конце участка. Прямо военный парад на Красной площади! Мои части, роты, полки!

      Это простой лук, а это лук-порей. А там, рядышком, чесночок уже, а за ним вот и медвежий лук… А это капустка тут занимается. Кабачок проклюнулся. Тыква, вот здесь будет лежать, наливаться крутым бочком… Тут патиссоны, не знаю, капризные они, уродятся ли, неясно пока… Укроп, понятно! Петрушка! Кинза! Мяско-то с ней, а? Вот приедет Андрюша шашлык делать! Ух! А здесь цветная; Катька, правда, ее терпеть не может… Огурчики, специальный сорт, из новых, хоть насмерть его заморозь, все растет… Прям зверюга, непривычно, конечно, не очень я такое люблю… Помидора такая же, новая, две недели, а уже готова почти, налитая, красная… Вон там мята, перечная и такая, обычная, и мелисса, вместо этого, как его, лимончика больно хорошо… Смородина, малина… Надо бы к чаю настричь да чайку свеженького заварить, с медком-то…

      Бабушка дошла взглядом до самой ограды, где было мутно, нерезко. Темный после дождя забор сливался с далекой полоской елового леса. Вдруг баба Маша повернула голову влево и вздрогнула – стоит, смотрит на нее, в шляпе, с носом торчком, с длинными ручищами, высохший, жуткий, только пальто болтается на ветру…

      – Ну привет, что ли! – закричала бабка. – Это ты тут от скуки разговаривать начал, ай? Ну, признавайся!

      Пугало в ответ покачало пустыми рукавами, как безрукое привидение. Баба Маша дошла до грядки с мелиссой, начала срывать.

      – Ох ты! Ох ты! Моя-то! Вместо лимончика!

      – Лимончика тебе? Так я принесу! – послышалось вдруг сзади; баба Маша вздрогнула, обернулась, но снова никого…

      – Кто там? Михална, ты?

      И тут калитка распахнулась и появилась Настасья Михайловна, соседка, в высоких синих резиновых сапогах и ядовито-желтом химплаще военного образца.

      – Ты чего бродишь тут, Федорна? – поздоровалась Михална.

      – Да вот! По огороду активничаю! А ты что? Как поясница-то, лучше?

      – Ох, ох, ох-хо-хоюшки! Лучше! Куда там!

      Соседка, прихрамывая, зашла и встала посередь огорода. Маленькая, сгорбленная, с близко поставленными глазками, гнутым носом, на крылышках которого лепились шарики бородавок, с платком на голове, красным в белый горох, – ну вылитая Баба-яга из мультфильма!

      – Ты вот что мне лучше скажи, – продолжила Михална, уперев руки в боки, – ты дрова-то на зиму какие запасать будешь? Чай, август кончается, скоро завернет погодка-то… А зимы у нас – потепление не потепление, все одно зверские!

      – Так какие дрова? Поди такие ж! – Баба Маша аккуратно ломала легкие трубчатые стебельки мелиссы. – А в том году что было? Уж не помню!

      – Как не помнишь? В том году ты нерастительную березу брала! Да все жаловалась, что дымная она… И я тебе предложила смесь взять, которую второй год пользую…

      Баба Маша поковыляла вглубь огорода за листиками малины и мяты.

      – Нет, Михална! Ты же знаешь… – Она исчезла за кустом, откуда послышалось кряхтенье. – Не очень я эти новомодные штучки! Которые плеснула, и они горят