Реинкарнация: Последний из рода Тьмы. Дмитрий Лим

имеется рыболовная промышленность.

      Я частенько с разрешения отца ходил в рыболовный порт вблизи деревни, чтобы вдоволь насладиться рассказами о мистических подводных чудовищах, которых рыбаки встречают по сей день.

      Сестры высмеивали мою любознательность, а я жаждал информации. Мне ее чертовски не хватало.

      Как и интернета, о котором я с грустью вспоминал.

      Мы толком-то ничего не знаем. Не знаем, сколько всего регионов на континенте, какие есть другие кланы, сколько различных рас на земле. И, скорее всего, никогда этого не узнаем.

      Мой любимый дедушка не жалел собственных сил и ресурсов, чтобы научить меня или найти во мне какой-нибудь природный талант, всячески мучал меня различными тестами, окуриваниями, вырезанием причудливых идолов из дерева.

      Идолы? Ах да, забыл сказать. Мой дедушка – искусственный маг, владеющий стихией земли, то бишь малой ее частью. У него нет собственного камня маны, он никогда не был аристократом, поэтому пользуется амулетами и идолами. Подобные приблуды являются в некотором роде аккумуляторами маны, которыми можно пользоваться, как говориться, до последней капли. А вот как он закачивает в них ману – я не знаю. А он, зараза, не рассказывает.

      И в новом мире мой день сурка продолжался.

      Встал, как всегда, в шесть утра, помог отцу перетащить деревянные ящики, заполненные кучей старой всячины, получил от него очередную похвалу: «Ты мой помощник, Лин. Силушки в тебе – как в Арксе».

      Аркс, кстати, это элитный воин – как былинный русский богатырь. Почему папа так меня называет? Все просто, он пытается меня поддержать. Ибо, кроме физической силы, во мне ни хрена нет. Довольствуюсь тем, что можно совершенствовать. Ну… И интеллекта у меня не отнять.

      После помощи отцу простоял десять минут на пороге кухни, ненавистным взглядом рассматривая старших сестер, которые заметно напрягались от этого наблюдения. А я что? А мне пофиг. Нравится мне им не нравиться, сам факт раздражать их прямо тешит мое самолюбие.

      А после плотного завтрака – с дедом в лес. На очередную шаманскую ересь, где я мог слушать разные легенды, которые никогда бы не запомнил.

      Врет дед или не врет – мне не узнать, а слушать нравится.

      – Лин, – окликнул меня дедушка. – Куда ты так спешишь? Мне не угнаться за тобой.

      Я растерянно оглянулся, посмотрел на прихрамывавшего деда и подошел к нему, наклоняясь, принося извинения.

      – Прости, дедушка. Я совсем позабыл, что в тебе уже не так много прыти, как раньше. Скоро песком посыплешься.

      – Ой наглец, – рассмеялся дедушка, и, подойдя ко мне, зарядил звонкую оплеуху за острый язык. – Побольше уважения к старшим, Лин. Побольше уважения.

      Дедушка очень меня любил, и только мне позволял колкости в свой адрес.

      Взаимоотношения в местных семьях были немного непривычны для меня, как для иноземца, но я очень быстро к ним привык. А неуважительные высказывания в адрес главы семьи… Карались. Жестоко карались.

      Как и в любой семье, есть глава, которого все были обязаны уважать