Право жить. Михаил Александрович Савинов

свои злые, одетые в новые перчатки кулаки. Скажу честно, за первую треть боя я нахватал их столько, что многим людям было слабо поднять такое, даже за всю их долгую жизнь.

      Второй раунд мало чем отличался от предыдущего, за исключением самой его концовки, когда Борька собрался длинной серией отработанных крюков добить своего невероятно живучего соперника. Именно тогда я нанёс свой первый точный удар. Вернее сказать, это был даже не удар, а так, резкая отмашка, но главное – пришлась она точно по месту. Рвавшийся вперёд соперник, будто зацепившись ногами за невидимую проволоку, разом рухнул на четыре точки, на что зал дружно ахнул, а кое-кто даже подскочил с места. Однако юный чемпион задерживаться в таком неприглядном положении точно не собирался.

      Судья даже не успел отреагировать на случившееся, а парень уже вновь стоял на ногах Жажда реабилитации, казалось, удвоила его силы, и я только чудом сумел продержаться до такого желанного гонга. Стараясь не обращать внимания на подступающую к горлу тошноту и жуткую головную боль, тяжело опускаюсь на выставленный из-за канатов табурет, и тут, словно откуда-то издалека до меня донёсся голос моего секунданта, который сочувственно пытался до меня достучаться.

      – Прекращай выцеливать его челюсть, чудила. Держи Борьку на расстоянии прямыми. И запомни: не будешь бить ты, будут бить тебя.

      Последняя фраза уже далеко не молодого боксёра почему-то отчётливо вошла в мой измочаленный и гудящий мозг. И едва только закрутилась очередная боксёрская карусель, я сразу стал огрызаться встречными ударами. Пусть они были не очень точными, и часто не по месту, но прицел соперника был явно сбит, и его единоличное господство на ринге стало заметно падать.

      Однако и этого небольшого послабления мне хватило, чтобы переосмыслить все происходящее и сделать верный шаг. Главное что я для себя подметил, была одна Борькина особенность, защищаясь от ударов, он почти всегда плотно прижимал левую перчатку к своему лицу. И именно этим было решено воспользоваться. Собрав всю волю и силу в единый кулак, удачно поймав соперника на движении, жёстко втыкаю правую, в эту прижатую к виску перчатку. На что голова Разина, получившая мощное ускорение, резко откинулась назад, и почти сразу, ровно в момент её возвращения обратно, она снова нарвалась на второй, но уже более выверенный мной удар, запущенный в обход левой руки противника.

      Несмотря на затуманенное сознание, я все же хорошо запомнил, как подломились Борькины ноги, и его сильное тело гулко рухнуло на настил ринга. Затем перед моими глазами все поплыло. В памяти остались лишь редкие обрывки всего того, что происходило дальше. Помню, как лежал на скамейке в раздевалке, как выла сирена скорой помощи, затем короткие отрезки пути домой в окружении своих друзей. А потом был долгий и невероятно глубокий сон.

      Когда я открыл глаза, то не сразу понял, где нахожусь. Правда, озарение пришло довольно быстро. Белые стены большого помещения, в купе с казёнными железными кроватями, на которых