Страсти по автомобилю. Борис Геннадьевич Цеханович

машин и автобусов, коих на улицах стало гораздо больше, по мере углубления нас в город, и они с возмущённым рёвом сигналов, с трудом уворачивались от мчавшегося таким необычным образом мотоцикла. До полка оставалось уже метров пятьсот, когда на улице меня догнал такой же мотоцикл «Урал», только зелёного покоцанного цвета и оттуда седок мотоцикла отчаянно замахал мне рукой, предлагая остановиться. Да и время пришло остановиться, шея задеревенела и надо было дать ей роздыху.

      Остановился, рядом приткнулся и зеленый мотоцикл. Мотоциклист, жилистый мужик уже в возрасте, внимательно посмотрел на меня и озадаченно хмыкнул.

      – Слушай, командир. Я живу там…, на окраине совхоза, как раз у дороги на ваш учебный центр. И видел, как ты оттуда выехал и ехал задом наперёд по дороге через поле. Я сначала подумал, что ты пьяный, но когда проезжал мимо, смотрю – нет вроде бы. Но в тоже время ты ехал очень целеустремлённо таким образом. Вот, вскочил на свой мотоцикл и решил догнать. И сейчас вижу – трезвый. Чего хоть случилось?

      Я устало махнул рукой и стал мять шею, одновременно кивая головой на мотоцикл: – Да ты что? Какой пьяный? Я ведь с сыном…

      – Во…, во…, и я думаю – он же с ребёнком. Не должен быть пьяным.., – кинул реплику мужик, а я продолжил.

      – Да в поле камнем срезало педаль переключения скоростей, вот и пришлось ехать задом. Всё быстрей, чем толкать.

      – Хм…, точно. А чего ты на второй скорости не поехал? – Мужик, уже присевший у моего мотоцикла на корточках, повернулся ко мне.

      – Как я её включу? Я ж тебе говорю, что педаль скоростей у меня срезало. Вон только железный пенёчек и остался. – Слегка повышенным тоном стал растолковывать, удивляясь бестолковости мужика.

      – Так у тебя вон там, отдельно включается вторая скорость. Вон и штырь торчит, правда, самой рукоятки нету… Вот смотри сам, – мужик выпрямился и, перегнувшись через мотоцикл, пальцем ткнул на действительно торчавший из двигателя рифлёный железный палец, – у тебя пассатижи есть?

      – Есть…, – у меня даже лицо вытянулось в удивлении. Этот укороченный палец я видел, но даже не задумывался для чего он. А тут мужик выжал сцепление и, сильно зажав пассатижами штырь, явно и громко им щёлкнул, чуть сдвинув его. – Всё теперь заводи и езжай себе спокойно и нормально.

      – Да ну…, – я, не веря такому лёгкому решению, выжал сцепление и ногой резко дёрнул рычагом пуска и мотоцикл послушно ровно и успокаивающе застучал двигателем.

      Но всё равно не верил, что вот так легко сейчас сяду и поеду – поеду по нормальному, а мужик даже засмеялся и весело предложил: – Да ты, командир, садись и езжай. Даже не беспокойся.

      Сын сидел в люльке, я тоже сел и плавно отпустил сцепление и мотоцикл послушно покатил вперёд. Мне только и оставалось вывернуть голову назад и прокричать слова благодарности моему спасителю. А когда мы проскочили переезд у арт. полка и поехали вдоль заборов парка, мы с сыном переглянулись и засмеялись во весь голос.