Проклятое княжество. Георгий Смородинский

пса бессильно захрипели в оковах земли, в одного из скованных сразу летит каменный диск, вышибая из него шесть с половиной сотен очков жизни. Встречаю рванувшего ко мне пятого пса ледяным клинком и отхожу в сторону от летящего по инерции трупа с разрубленной башкой, одновременно с этим резким движением выдергивая застрявший в его грудине меч. Минус один.

      Три каменных диска летят в подраненную собаку: первый с треском ломает ей передние лапы, второй с глухим звуком ударяет в бок, оставляя страшную, с рваными краями рану, третий попадает туда же, и с утробным выдохом нежить валится на каменный пол. Оковы спадают, и три оставшихся пса с жутким ревом срываются в мою сторону. Один останавливается на полдороге, вскидывает морду к потолку и издает леденящий душу рев.

      В логе мелькает информация о не прошедшем по мне дебаффе – защита от ментала рулит, я отшагиваю назад в глубокий дверной проем и первым же ударом в оскаленную морду делаю счет три – ноль в мою пользу. Меч после удара языком пламени выходит из трупа легко, но все равно четвертая тварь ухитряется вцепиться мне в бедро, сняв при этом триста пятьдесят единиц жизни. Ледяной клинок сносит гадине голову, и я встречаю последнего пса выставленным щитом и очередным языком пламени. Меньше полминуты на пак – боли нет никакой, я обхожу трупы собак и поднимаю с каждой алхимические потроха: две селезенки, одно сердце и два желчных пузыря. Морщась от вони, кладу эту мерзость в заранее приготовленную стеклянную тару и убираю в инвентарь. Нет, конечно, можно было просто кинуть эту гадость в сумку, ничего бы с ней не случилось, и остальные вещи не пропитались бы запахом, но потом это придется оттуда доставать. Вытираю испачканную перчатку куском шерстяной ткани и, держась за покрытые пылью перила, начинаю аккуратно спускаться вниз. По аналогии выношу точно такой же собачий пак, стоящий у входа на минус первый этаж, и сквозь покрытую копотью арку выхожу в длинный знакомый коридор.

      Тут разрушения еще заметнее – почерневшие стены местами оплавлены, по обеим сторонам слабо освещенного магическим светом редких светильников коридора зияют выгоревшие провалы помещений. Остатков дверей не видно – все дерево здесь сгорело полностью. Потрескавшийся потолок ощутимо давит на психику – человек с клаустрофобией долго бы тут не продержался. Вообще же, с того момента, как я зашел в разрушенное крыло, меня не покидает ощущение, что я попал в какую-то постапокалиптическую игру и сейчас стоящие примерно метров через десять в глубь по коридору смешанные паки скелетов и собак вдруг превратятся в камуфляжные фигуры в ОЗК и противогазах.

      Я с трудом сдержал себя от непонятного порыва – прыгнуть в первый же пак, круша все вокруг, и потряс головой, отгоняя наваждение: «Что за хрень со мной происходит? Я, конечно, без особого труда могу выносить восьмидесятые – восемьдесят пятые паки, но просто так рисковать не стоит – слишком велика цена, и откатываться назад у меня нет никакого желания». Впереди два скелета – воин и маг, у их ног три собаки – тактика отработана.