Серебряный капкан для черного ангела. Марина Болдова

отрезал Мутерперель.

      – Ну, ладно, – слегка обиделась на неласковый ответ Берта.

      – Продолжаю… Троих мы закрыли сразу: Фетисова, Стоцкого и Осокина, который на то время все еще квартировал у вашей мамы. Сердобольная Аглая никак не могла решиться на то, чтобы указать на дверь давно уже надоевшему ей сожителю. Так, Аглая Андреевна?

      – Такие подробности можно и опустить. – Мать посмотрела на Мутерпереля с укором.

      – Я лишь хочу сказать, чтобы было понятно вашей дочери – вы к делам Осокина отношения не имели, терпели его из жалости. Но арест и обыск состоялись в вашей квартире, так как другого убежища Осокин не имел.

      – А где он сейчас? – Берта и сама не поняла, зачем задала этот вопрос: что ей до того Осокина?

      – Бомжует, – коротко ответил майор.

      Берта кивнула, давая понять, что вопрос для нее закрыт.

      – Аглая Андреевна, расскажите дочери, что произошло после того, как закончился обыск и мы ушли. О визите Дмитрия не забудьте.

      – До его прихода, когда я убиралась, позвонил какой-то человек и пожелал мне сдохнуть. Потом, правда, пояснил, что имел в виду – молчать, как мертвой.

      – Да, похоже по градусу наглости на Василия Голода… Испугались сильно? Почему не позвонили нам?

      – А вы, Федор Николаевич, мне тогда ясно дали понять, что подозреваете меня в сговоре с Осокиным. Еще и повестку оставили.

      – Вы ошиблись, я уже говорил. Осокин еще при аресте заявил, что вы ни при чем. И обыск ничего не дал: пустые бланки векселей, заполнить которые, а позже и обналичить в банке должен был Дмитрий, мы нашли в квартире Стоцкого. Когда Дмитрий пришел к вам?

      – Поздно, около двенадцати.

      – Как же вы решились открыть дверь незнакомому мужчине?

      – А что, Дима вам не рассказал? Вы же друзья? Или не доверял полностью? Ладно, извините. Я ждала соседку, тетю Веру, сама просила ее зайти, потому что складывала в чемодан вещи, собираясь бежать. Да, меня напугал этот звонок, и вы, простите, тоже. Я решила уехать в Ригу, в родительскую квартиру, а ключи от этой оставить тете Вере. Кстати, ее дочь Надя до сих пор присматривает за квартирантами. Она единственная в Самаре, с кем я поддерживаю связь.

      – Каким образом?

      – Раньше звонила ей с Главпочтамта Краснодара раз в месяц. Последние годы – по мобильному. А что, это так важно?

      – Вернемся к визиту Дмитрия, – не ответил на вопрос мамы майор. Берте даже показалось, он немного смутился. Но, наверное, показалось…

      – Я отперла замок, будучи уверенной, что за дверью тетя Вера. Дмитрий втолкнул меня в глубь прихожей, захлопнул дверь и зажал рукой рот, чтобы не заорала. А потом заговорил. Ему удалось убедить меня, что он мне не враг. Когда пришла тетя Вера, он спрятался в ванной комнате. Кстати, она была уверена, что я уезжаю в Ригу, и тем самым направила того мужика, который на следующий день расспрашивал обо мне, по ложному следу. Еще одна бабушкина приятельница подтвердила, что я еще утром с дорожной сумкой села в такси. Больше он у них во