Ян Дизит. Между востоком и западом. Максим Мацель

связан с пропажей тех самых злосчастных караванов. За ужином Михаил «обрадовал» свою вторую половину последней новостью, ответом на что последовала ожидаемая истерика от жены, которая терпеть не могла его родню. Редрик прекрасно понимал ее, но, не желая пререкаться, просто сказал: «Ты встретишь визитеров как полагается и будешь две недели делать вид, что это самые лучшие гости в твоей жизни». Супруга почувствовала нечто такое в голосе мужа, что заставило ее прекратить спор. Ужин прошел в тишине, и за последующие несколько дней они не обмолвились ни словом. Потом как-то все само по себе забылось в ежедневных заботах по подготовке к зиме.

      Николай с семьей приехали на неделю раньше запланированного срока, и Михаил понял, что тот просто не мог больше терпеть. Двоюродные братья совсем не походили друг на друга. Михаил был высоким грузным мужчиной под два метра ростом. Его чересчур большую голову покрывали русые вьющиеся волосы, торчавшие в разные стороны. Огромный лоб и острые глаза, которые всегда светились какой-то дьявольской злобой, добавляли мало приятного к облику Михаила. В отличие от брата, Николай вырос коротышкой. Кожа его была смуглой, а волосы черными как смоль. На лице Николая постоянно блуждала какая-то глупая улыбка. Не будь с ним свиты, Николая ни за что нельзя было бы принять за редрика. Скорее, он походил на мелкого чиновника. После формальных приветствий слуги проводили приезжих в приготовленное для них крыло замка отдохнуть и привести себя в порядок перед торжественным ужином. За столом Михаил больше молчал, особо не налегал на водку, но много ел. Николай же, наоборот, не замолкал и вертелся как уж. Михаил понимал, что уже этим же вечером им предстоит разговор с братом. Не желая оттягивать беседу, Михаил сослался на усталость и неотложные дела, которые ждут его завтра, встал из-за стола и пожелал всем хорошего отдыха. Потом попросил брата проводить его. Жена Михаила, давно привыкшая к такому «гостеприимству» мужа, лишь ехидно улыбнулась про себя. Что же касается супруги Николая, то она стала похожа на рыбу, которую вытянули из воды и ударили колотушкой по голове, чтобы та не трепыхалась.

      Братья прошли в кабинет. Николай долго не мог начать разговор. Потом налил себе полный стакан водки, выпил его залпом, резко выдохнул и спросил:

      – Ты, брате, слышал про пропавшие караваны?

      Михаил подождал полминуты, обдумывая, что сказать, а затем резко и злобно зарычал на брата: «Ты, мне, сука, яйца не крути, и с вопросами дурацкими не лезь! Рассказывай давай, куда ты свою жопу успел сунуть!»

      Такой напор должным образом подействовал на Николая, и тот в течение получаса, не останавливаясь, изливал Михаилу душу. Михаил слушал с тяжелым сердцем, не перебивая, давая брату выговориться. За последние несколько лет Николай медленно утрачивал контроль над своим районом. В Орше, с одной стороны, хозяйничали многочисленные банды, промышлявшие к северу и югу от моста через Днепр. С другой стороны, с востока со стороны