Черная Принцесса: История Розы. Часть 2. AnaVi

к койке: дабы минимизировать вред себе, возможно, окружающим и отдыхать. Спокойно – отдыхать, набираясь сил и выздоравливая, поправляясь. Но и что уж поделать!.. А делать нечего – только все же: выше перечисленное; и со строжайшим же соблюдением. И, бросив свой крайний взгляд на дверь, в которой задержался его «брат», перед тем, как ему введут все же успокоительное вместе со снотворным, чтобы он одновременно здорово и здорово поспал, он все-таки прошептал в маску, зная, что тот все равно услышит, как бы и что бы он ни сказал. – Присмотри – за всем. И за ней!.. От… моего лица. Как… как доверенное, Ан… Андрей!..

      – Не беспокойся, Серег!.. Все – сделаю. В лучшем виде. Не подведу!.. И обязательно оправдаю – твои ожидания. Оценив твое доверие, так сказать и таким же, вот, образом, по высшему разряду и… достоинству!.. – И, подмигнув, тот тут же выскользнул-вылетел из палаты: отряхивая только ему видимую пыль с рук и ног. – Тьфу!.. Святоши. Да-да… И без тебя – разобрался уже, бра-тец! А к белому… Хм… Что ж!.. И вполне же себе – адаптироваться можно! Не привыкнуть. Не навсегда… И все же!..

      Затем, легким движением изъяв прочитанный ранее листок из «закромов», вновь пробежался уже и своим карим взглядом по строчкам, правда уже и куда более темным, а после – и совсем же черным; но и только же для того, чтобы полностью изменив письмо, как и адресата, «написать»: «Роза!.. Планы – меняются. Девчонку – ввели в игру!.. Не ждем никакого воскресенья – выступаем и приступаем же: завтра». А следом, обратив его черной дымкой, «сжечь», как и все же листы вместе с ним, передавая их, таким образом, отсюда – туда, вниз. Но и «целым» – только первый и основной, «титульный» лист!.. Поигрывая на языке: закатно-рассветную прохладу… над горящими торфяниками.

      ****

      Показавшись из ванной комнаты со светло-серым средним махровым полотенцем на голове, которым еще пока промакивал ее и волосы, парень улыбнулся открывшейся ему картине, состоящей, в общем, казалось бы и как всегда: из самой же уже и спальной комнаты и кровати; но и в кои-то веки – не «пустых». Ведь и, буквально утопая в черном шелке пастельного белья и с темными же волосами, разбросанными по подушке, в его постели лежала – никто иная: как София!.. С медведем. «Так» уместно – для него же самого и нее; но и так не уместно – для самого же Егора: так как расположился «косолапый» – не где-нибудь, а прямо и ровно на ее груди. Пока и она же сама – смотрела на него «во все» свои глаза и в его же все черные-бусины одновременно, не отрывая взгляда и почти не моргая: словно бы и мысленно еще так – общаясь с ним. И только, когда с левого боку от нее промялся матрас, оторвала-отвела его, тут же встречаясь своими светло-карими со светло-синими глазами хозяина сей «опочивальни»: демонстрируя еще тем самым и друг другу, что и оба, здесь и сейчас, были спокойны как никогда; и тут же – как внутри, так и снаружи. Зрачки же их глаз – так же все: не были расширены. Что еще раз доказывало и позволяло же увидеть: весь свет и цвет их; без спектра и оттенков. Как и всю истинность же: чувств,