Обретая нас. Надежда Скай

горели бешенством, злобой и дикой ненавистью, которая убивала без слов.

      – Если так, то он паршивый трус! Сука! Да я бы никогда!

      – Тише, Семён, пожалуйста, на нас уже смотрят.

      Я прекрасно понимала гнев и возмущение мужчины, ведь знала точно и наверняка, что он, как и я, пал жертвой обмана и ревности Абрамова.

      – Ты прости, но мне плевать. Знаешь, что мне сейчас хочется больше всего?

      – Приблизительно знаю, но уже поздно. Давай поговорим о чём-нибудь другом?

      – Не могу я! Да я готов был последнюю рубашку ему отдать, а он… Расскажи мне всё.

      Тяжело вздохнув, я сжала кулаки и очень кратко рассказала обо всём, что случилось несколько лет назад.

      – А уже дома, когда стало немного легче и боль чуточку поутихла, поняла, что беременна.

      – Да, ладно?!

      – Да, именно по этой причине я здесь.

      И тут меня осенило. Господи! Какая же я дура! Почему мне эта мысль не пришла сразу в голову. Захотелось отвесить себе увесистый подзатыльник, но было уже поздно. Семён мог мне помочь и знаю точно, что обратись к нему, он дал бы деньги, а мою тайну держал в секрете.

      – Ева, ты меня убиваешь! Рассказывай.

      – У нас сын, Егор, ему скоро будет три года и…ему нужно лечение. Вернее, деньги на лечение.

      Слёзы снова накатили на глаза, а сердце сжала тоска по моему сыночку. Сутки не видела его, а уже соскучилась до чёртиков. Проморгавшись, достала из сумки всю его историю болезни и протянула Лебедеву, который поменялся в лице, читая мои эмоции как открытую книгу.

      – Чуть меньше года назад у Егора обнаружили острый лимфобластный лейкоз. Это был для нас страшный удар. После общения с педиатром я ревела почти всю ночь, проклиная несправедливость жизни…

      – Ужас, – Семён отрыл папку и стал листать кипу анализов, заключения врачей и их рекомендации, а я продолжала тихо рассказывать.

      – Мы в срочном порядке сдали все необходимые анализы, прошли консультацию гематолога, и врач направила нас на госпитализацию в онкоцентр в Москву. Лейкоз выявили на ранней стадии…

      В горле запершило, и я позвала официанта, чтобы принесли воду.

      – Ева…

      – Подожди. Не всё так страшно, как я думала. Щадящая химиотерапия, поддерживающая терапия и мы достигли положительной ремиссии. Нас отпустили домой… А недавно, после последнего обследования, нам озвучили новый приговор, и он уже финансовый. Чтобы не облучать Егора, надо купить вот этот препарат, – я достала из папки рецепт нужного иммуномодулирующего препарата и брошюру с ценником, – с космической ценой.

      – Охренеть. Полтора миллиона…

      – Да, и нам надо их три. Но и это не самое главное – он не сертифицирован в России и только под наблюдением клиники в Германии нам разрешат его принимать.

      Сделав большой глоток воды, думала, что смогу сдержать эмоции, но всё оказалось не так. Слёзы непроизвольно покатились по щекам, а во рту появилась горечь. Семён держал в руках брошюру той самой клиники, а на его лице гуляли желваки от еле сдерживаемой ярости.

      – Что за нахрен