Игра теней. Евгений Мидаков

е! Ну какой из него спецагент? Какой шпион? Он вон и чашку-то удержать не может. Позвонить, что ли, попросить отменить операцию? Борис Ефимович поднял к глазам дрожащую руку. Предательский тремор не желал уходить.

      – Чёрт! – выругался он в сердцах. – Чёрт, чёрт, чёрт!

      Странным образом, эта вспышка раздражения помогла прогнать страх. Даже руки почти перестали дрожать. Ободрённый этим фактом, Уфимцев не стал никуда звонить, а налил-таки вторую чашку капучино и аккуратно ступая, прошёл в гостиную. Свет включился автоматически, едва хозяин переступил порог. Взгляд его зацепился за новенький с иголочки тёмно-серый спортивный костюм, разложенный на диване. Борис Ефимович непроизвольно попытался втянуть живот, но не смог.

      «С завтрашнего дня начну худеть», – отрешённо подумал он. – «Или лучше с понедельника? Да, наверное, лучше. Оставшиеся два дня поем напоследок, а с понедельника начну».

      – Афина, – сказал он, обращаясь к умному дому, – сделай мне какой-нибудь фильм про шпионов.

      – Желаете принять участие в создании сюжета? – тут же откликнулась нейросеть.

      – Нет, пусть всё будет на твоё усмотрение, – не пожелал напрягаться Уфимцев и уселся в любимое кресло. – Хотя, знаешь… Добавь меня в свой сюжет. Да, и любовную линию, обязательно! И пусть я буду злодеем для разнообразия. Только, пожалуйста, без смертоубийства в конце, очень тебя прошу. Прямо-таки, настаиваю…

      – Хотите, чтобы зло победило?

      – Нет, хочу, чтобы всё оказалось не тем, чем кажется.

      Он поставил чашку на стеклянный столик и подошёл к книжному шкафу. Кряхтя, открыл нижнюю дверцу и вытащил на свет внушительный кейс серебристого цвета. Отнёс его на диван и положил у спортивного костюма. Подумал мгновенье и присел в стоящее рядом кресло. Откинулся на спинку, закрыл глаза и стал терпеливо ждать. Долго ждать не пришлось. Через пять минут Афина вернулась:

      – Первые десять минут фильма готовы, Борис Ефимович. Остальное дорисую в процессе. Запускать?

      – Валяй, – добродушно махнул рукой хозяин и потянулся за кофе.

      Внезапно погас свет. Уфимцев замер.

      – Афина? – настороженно спросил он. – Что случилось?

      Никто ему не ответил.

      «Тихо, как в склепе», – мелькнула непрошенная мысль.

      Сравнение со склепом Борису Ефимовичу явно не понравилось. Рука опять предательски дрогнула и кофе пролился на журнальный столик. Он уже хотел опять выругаться, как вдруг в дверь постучали.

      «Вот оно… Началось!»

      Мышцы неожиданно стали ватными. Чашка выскользнула из пальцев и глухо ударилась о стекло. Кофе брызнул во все стороны, заливая и столик, и ковёр, и брюки Уфимцева. Ничего этого он не заметил. Сердце и без того норовило выскочить из груди.

      – Да что за глупости! – отругал себя Уфимцев. – Уж кому-кому, а мне точно нечего бояться…

      Однако, страх не уходил. Борис Ефимович на цыпочках прокрался к двери, подсвечивая путь фонариком на смартфоне. Включил панель видеонаблюдения с модной инфракрасной подсветкой – не зря поставил аккумулятор! – и осторожно заглянул в дверной глазок, но там было черным-черно. То ли датчик накрылся, то ли кто-то просто прикрыл камеру ладонью.

      Пришлось действовать по старинке:

      – Кто? – хрипло спросил Борис Ефимович.

      – Свои! – глухо ответили из-за двери.

      Голос и впрямь показался знакомым. Уфимцев открыл дверь, посветил смартфоном на гостя и узнав, облегчённо выдохнул:

      – А, это ты…

      1

      Слесарь довольно быстро справился с замком.

      – Ну, вот, – удовлетворённо крякнул он, когда замок щёлкнул и дверь отворилась. – А вы вскрывать хотели этакую красоту. Это ж произведение искусства, а не дверь! Понимать надо…

      Мастер шагнул назад, и в освободившийся проём, подсвечивая себе путь смартфоном, шагнули двое вооружённых людей: высокий и широкоплечий красавец с «глоком» наперевес и среднего роста неприметного вида человек со смешной косичкой на затылке – «китаец», – как мысленно окрестил его слесарь. «Китаец» держал в руках девятимиллиметровый «удав».

      В этот момент в доме вспыхнул свет. Вошедшие переглянулись и «китаец» кивнул высокому на правую дверь, а сам двинулся по коридору налево, всё также подсвечивая путь фонариком. Через минуту они вновь встретились в коридоре.

      – У меня чисто, – сказал тот, что пониже, пряча смартфон в карман. – Где профессор?

      – Уфимцев в гостиной, – ответил высокий. – Готов.

      – Плохо… А кейс?

      – Похоже, увели.

      Они вошли в гостиную. Зажёгся свет. В нос ударил отчётливый запах пороха. В лицо дохнуло холодом. Профессор лежал на спине, широко раскинув руки, на лице его застыло удивление. В выбитом окне трепыхался кусок занавески. «Китаец» задержал на окне взгляд, затем присел и провёл ладонью по ворсу ковра.

      – Овечья шерсть. Прекрасная работа. У хозяина хороший вкус.

      – Боюсь,