В Москве без денег. Анастасия Ковалева

руками, чтоб встать. С левой стороны колющая боль, отрыжка и слюноотделение. Вселенная никак не дает мне побыть одной. Когда бродяжничаешь, ты рад любой возможности быть в покое.

      Купила «дротаверин». Когда поняла, что он не помогает, боль не становится слабее и я по-прежнему не могу ничего есть, вызвала «скорую».

      Слава Российской медицине. Отвезли в отделение хирургии, обследовали: УЗИ, рентген, гинеколог, кровь, моча. Жду заключения хирурга. Вдруг медсестра берёт мою историю болезни и жестом показывает, чтобы я шла за ней.

      – Меня выписывают?

      – Нет

      – Госпитализируют? А диагноз какой?

      – В отделении на этаже всё узнаете.

      Приходим в отделение. Мне дают на подпись согласие на госпитализацию. Расспрашиваю: какой диагноз? Будет ли операция?

      – Врач придёт, у него всё узнаете! Мы не оракулы!

      Прохожу в палату, расчехляю рюкзак, ложусь. Заходит врач: пожилой армянин, плохо говорит по-русски. Щупает живот. Больно. – "Пойдём на компьютер" – говорит он и уходит.

      Входит медсестра, ведёт меня из отделения на улицу, через двор в другой корпус. Там мне ставят катетер, вводят по трубке йод и кладут в аппарат КТ, где долго катают туда-сюда, как на американских горках. По телу пробегает горячая волна, а в горле ощущение, что я залпом выпила баночку йода.

      После процедуры врач вышла ко мне, руки в боки: "был очень сильный контраст. Вы принимали таблетки? Что ели? Морепродукты точно не ели?

      Я пила только витамины шипучие, "но-шпу" и "фильтрум", больше ничего. Отпускают меня, своим ходом возвращаюсь в палату. Нельзя ни пить, ни есть. Но анализ мочи собрать надо. Аппетита нет. Живот продолжает болеть, руки ледяные.

      Меня продолжают держать в неведении. Никто ничего не говорит. Что со мной? Сколько ещё лежать? Так много вопросов, так мало ответов…

      2 августа. День второй.

      Утро. Повели снова на осмотр и анализы.

      Больница оказалась именно такой, как рассказывала медсестра скорой помощи.

      Тут с аппендицитом выписывают. Женщин с панкреатитом и холециститом выпинывают, уколом но-шпы и обезболивающим снимая приступ. Сделали укол обезболивающего, подождали, пока подействует, и только после этого запускают врача, который спрашивает, где болит.

      Старуха хочет выйти на улицу, каталок нет, кресло не дают. Просит помощи, всем плевать. Её выписали, а она еле ходит. Как она должна дойти до ворот, как пойдёт дальше? Никому не интересно. Выписан – уже не наш, и как будешь добираться, твои проблемы.

      Люди в палатах лежат просто так. Врачи говорят только о том, кто куда едет купаться.

      Женщины ноют, что хотят скорее домой, хотят на работу. Работать лучше, чем лежать.

      Состояние больницы плачевное: стены давно не видели ремонта.

      Пищу приносят в пластиковом ведре объемом 1 литр. Но мне и нельзя претендовать на сие лакомство, я на голодной диете. Нельзя даже выпить воды из кулера.