При подаче съедать полностью!. Виталий Левченко

я, – если он принесет ерунду – обижаться ему придется только на себя. А я дала своему спасителю серьезный шанс».

      На следующий день ровно в одиннадцать я сидела в кабинете на своем любимом маленьком диванчике. Напротив в кресле ерзал мой вчерашний знакомый. Увесистая пачка листов лежала передо мной на столике. Верхний лист покрывала надпись крупным шрифтом: «Приходящий в полночь».

      «Для начала неплохо. Удачное название. Не оригинально, однако внимание привлекает» – мелькнула мысль.

      У писателя было очень литературное имя – Валентин. Я тогда подумала: «Интересно, как зовут его друзья? Валя? Глупо. Вэл? Это по-американски. В нем нет ничего американского».

      Судя по выражению лица, Валентин ждал немедленного вердикта. Мне стало смешно: неужели он всерьез считает, что я тут же брошусь читать?

      Я опустила на пачку бумаги ладонь и сказала:

      – Мы поступим так, Валентин.

      Он выпрямился, словно подсудимый при вынесении приговора.

      Я продолжила объяснять:

      – Надеюсь, вы понимаете: сначала нужно посмотреть синопсис. Затем – все прочитать. Это единственное, что я могу вам сказать, пока. Не хочу вас обнадеживать или разочаровывать, как говорится: полистаем – увидим.

      Он кивнул. И все. Я испытала облегчение: автор не бросился уверять меня в своей необходимости миру.

      Я пересела за рабочий стол. Попросила оставить координаты. Валентин продиктовал номер телефона и с усмешкой спросил:

      – Догадываюсь: вы либо позвоните, либо нет?

      Я внимательно посмотрела на него: отсутствием здравомыслия Валентин не страдал. Ответила:

      – Вы очень проницательны. В нашем деле, по выражению древних римлян, или Цезарь, или ничего.

      Он улыбнулся:

      – На латыни это звучит красивее.

      Я прочитала роман. Эта вещь заставила меня натурально заскулить от осознания того, что совершенно случайно я открыла великолепного писателя с большой заявкой на будущее. Читатель гарантировался, и доход нашему издательству – тоже.

      Название удачно соответствовало содержанию, однако то был не роман ужасов, а скорее иронический детектив. Писателей этого жанра в русскоязычном сегменте практически нет. Макулатурщики не в счет. Но книгу делало шедевром совсем другое. Главное – Валентину удалось сбалансировать на гранях серьезной литературы и коммерческого чтива. Роман воспринимался в нескольких ракурсах: массовый читатель узрел бы только захватывающую историю с погонями, сексом и криминалом; а расхожий сюжет служил лишь метафорой, за которой пряталось истинное слово маэстро.

      Взрыв получился мощным. Мы постарались с рекламой. Хотя восторженные отзывы были немного охлаждены из-за молодости автора и его неизвестности до настоящего момента. Тираж разошелся тут же, и мы выпустили дополнительный. Валентин при нашей помощи подписал контракт с киностудией «АртХаус», которая вовремя сориентировалась в ситуации.

      Мне пришлось подстраховаться: издательство приобрело