Луна над Сохо. Бен Ааронович

наставник. – Я уверенно иду на поправку. Ранения такие я уже получал, так что знаю, о чем говорю.

      – Мне продолжать заниматься? – спросил я.

      – Нет. Совершенно очевидно, что проблема именно со скиндере. Скорее всего, вы поторопились к нему перейти. Завтра начнем заново учить соответствующую форму и, когда я удостоверюсь, что вы ею овладели в достаточной степени, вернемся к самому заклинанию.

      – Ура, – вздохнул я.

      – Здесь нет ничего странного, – тихо и доверительно сказал Найтингейл. – Вы должны как следует овладеть основами, иначе все, что вы на них построите, будет искажено – и, разумеется, неустойчиво. В магии нет коротких путей, Питер. Если бы были, ею бы пользовался каждый.

      Разве что в передаче «Ищем таланты», подумал я. Вслух Найтингейлу такие вещи говорить не стоит – его чувство юмора не распространяется на искусство, а по телевизору он смотрит только регби.

      Я сделал мину послушного ученика, но Найтингейл вряд ли повелся.

      – Расскажите мне о том погибшем музыканте, – потребовал он.

      Я выложил все как есть, сделав акцент на мощности вестигия, который мы с доктором Валидом ощутили возле трупа.

      – И что же, доктор ощутил его так же четко, как вы?

      Я пожал плечами:

      – Босс, от тела исходил звуковой вестигий, настолько сильный, что мы оба даже узнали мелодию. Согласитесь, это подозрительно.

      – Соглашусь, – кивнул он, усаживаясь обратно в кресло. – Но почему речь идет именно о преступлении?

      – В законодательстве говорится, что вы считаетесь преступником, если незаконно и предумышленно лишили человека жизни. И не важно, каким именно способом вы это сделали.

      Я вычитал этот пассаж в блэкстоуновском «Справочнике полицейского», в который предусмотрительно заглянул перед завтраком.

      – Было бы интересно послушать, как Уголовная прокуратура оспорила бы это в суде присяжных, – сказал Найтингейл. – Прежде всего вы должны доказать, что он был убит посредством магии. А затем найти того, кто сумел сделать это и сумел придать убийству видимость естественной смерти.

      – А вы могли бы это доказать? – спросил я.

      Найтингейл задумался.

      – Скорее всего, да, – помолчав, ответил он. – Но сначала я должен некоторое время провести в библиотеке. Заклинание должно было быть очень сильным, а мелодия, которую вы услышали, может оказаться сигнаре мага, своего рода непроизвольной личной подписью. Подобно тому, как телеграфисты узнавали друг друга по сигналам, каждый маг творит заклинания в особой, одному ему присущей манере.

      – И у меня тоже есть такая подпись?

      – Есть, – ответил Найтингейл. – Ваша магия с пугающей частотой поджигает различные предметы.

      – Босс, я серьезно.

      – В вашем случае для сигнаре еще рановато, – сказал Найтингейл, – но любой другой адепт магии легко опознал бы в вас моего ученика.

      – А что, есть и другие?

      Найтингейл поерзал в кресле, устраиваясь