Луна над Сохо. Бен Ааронович

как я и сказал, – добавил Джеймс.

      – Да, отсюда и пошло наше название – «Квартет Получше», – сказал Дениэл.

      – И как, вы вправду были лучше тех?

      – Не сильно, – ответил Макс.

      – Честно говоря, даже хуже, – признался Дениэл.

      – Но потом немного исправились, – рассмеялся Макс. – А репетировали у Сая дома.

      – Причем много репетировали, – добавил Макс и осушил свою кружку. – Ну, парни, кому чего?

      Во «Френч-хаусе» пиво не подается в пинтах, поэтому Макс взял на всех бутылку крафтового красного. Я заказал полпинты светлого – день выдался длинный, и к тому же ничто не вызывает такую жажду, как латинские склонения.

      – Два или три раза в неделю, – уточнил Макс.

      – Так у вас, стало быть, появились амбиции? – спросил я.

      – Да нет, никто из нас не относился к этому особо серьезно, – сказал Джеймс. – Мы были вовсе не похожи на юнцов, которые стремятся высоко взлететь.

      – Но репетировали все равно много, – заметил я.

      – Ну, мы просто хотели научиться лучше играть, – ответил Джеймс.

      – Мы же любители, – улыбнулся Макс. – Музыку играют ради самой музыки – понимаешь, о чем я?

      Я кивнул.

      – Он на тот берег за выпивкой пошел? – возмутился Джеймс.

      Выворачивая шеи, мы оглядели пространство бара. Дениэл с трудом проталкивался через толпу к стойке, подняв вверх руку с крепко зажатой двадцатифунтовой бумажкой. Субботним вечером сходить на другой берег Темзы было бы, пожалуй, быстрее.

      – А Сайрес? Он серьезно относился к музыке? – спросил я.

      – Да так же, как мы, – ответил Джеймс.

      – Но играл отлично, – сказал Макс. И добавил, прищелкнув пальцами: – Был саксофонистом от Бога.

      – Оттого и женщины на него вешались, – добавил Джеймс.

      Макс вздохнул.

      – Мелинда Эббот? – спросил я.

      – Да если б только она, – хихикнул Макс.

      – Мелинда у него была для дома, – пояснил Джеймс.

      – А еще были Салли, Вив, Толинн, – сказал Макс.

      – И Дария, – добавил Джеймс, – помните Дарию?

      – Я же говорю, – подытожил Макс, – его саксофон их так и манил.

      Я заметил, что Дениэл с напитками пробирается к нашему столику, и встал, чтобы помочь ему. Поймав его оценивающий взгляд, я сразу понял, что он отнюдь не разделяет зависти Макса и Джеймса к любовным победам Сайреса. Я вежливо улыбнулся в ответ и расставил стаканы на столе. Макс и Джеймс сказали «Будем!», и мы чокнулись.

      Они почти забыли, что я из полиции. Это было очень кстати, и я, как следует подумав, задал следующий вопрос:

      – А что, Мелинда не возражала?

      – Еще как возражала, – ответил Джеймс, – но поделать ничего не могла. Она же никогда не ходила на наши концерты.

      – Ну, не нравился ей джаз, – сказал Дениэл.

      – Ты же знаешь этих женщин, – улыбнулся Джеймс, – они против любого занятия, которое не связано с ними.

      – Она увлекалась всякой эзотерикой, – сказал Макс, – ну,