Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1. Александр Тамоников

Вот к ней и надо идти. Чего-то младенец притих. Чудной он какой-то. – Алексей подошел к зыбке и увидел, что Федор, его сын, тихо спал. – То орет до синевы, то смеется, как дурной, а теперь спит, посапывая. Ну и хорошо».

      Рыбанов в окровавленной мокрой рубахе, портах да лаптях быстро пошел шагом по улице. В деревне не спали только цепные псы, сопровождавшие его своим лаем. Он дошагал до двора Грудовых, отворил калитку, прошел к избе, тихо постучал в оконце.

      Вскоре бородатое лицо Грудова высунулось в темноту двора.

      – Кто тут?

      – Никола! – не повышая голоса, проговорил Алексей. – Это я, Лешка Рыбанов.

      – Чего тебе? Какая нелегкая принесла в ночи?

      – Жена твоя дома?

      – Ольга? – удивился Грудов. – А где же ей быть-то?

      – Ну, может, у нас. У отца.

      – Ты сам-то чего блудишь по деревне?

      – Выйди, Никола, разговор есть.

      – Сейчас. Погоди на крыльце.

      Рыбанов прошел на крыльцо. А с полатей у печи подала голос проснувшаяся жена Грудова:

      – Чего там, Никола? – подала голос с полатей Ольга.

      – Лешка Рыбанов приперся, а чего, пока не знаю. Говорит, разговор есть.

      – Неймется ему. При отце покойном надобно быть, а он по деревне шатается.

      – Про тебя Лешка спрашивал.

      – А чего?

      – Тут ты или в доме покойника?

      – Он пьяный, что ли?

      – Не похоже. Лешка вроде никогда не пил ничего, кроме кваса да воды.

      – Ты долго-то с ним не болтай!

      – Ладно, спи.

      Грудов оделся и вышел на крыльцо.

      Рыбанов-младший вскочил со ступенек.

      – Ты извиняй, Никола, что ночью.

      – Пустое. О чем говорить хотел?

      – Тут…

      – Погоди, – перебил его Грудов. – А чем это у тебя рубаха запачкана? В канаве, что ли, валялся? Да вроде перегаром от тебя не прет.

      – Кровь это, Никола.

      – Тебя побили?..

      – Нет, не перебивай. Тут такое дело. Жену я избил. До полусмерти, а может, и померла уже.

      – Ты бабу свою избил? – удивился Грудов. – Чудно.

      – Чего чудного-то?

      – Ты, сколько помню, никогда не дрался.

      – А теперь не сдержался. Тебе Ольга не рассказывала, что в доме отца произошло, когда Катерина сына туда принесла?

      – Как же, рассказывала. И чего?..

      – Так вот я домой вернулся, а она вещи собрала. Хотела утром в город податься.

      – Как так?

      – Вот так! Много чего наговорила. На меня словно нашло что-то. Вдарил раз, а потом и не помню, как бил. Да еще кнутом добавил. Ты Ольге скажи, что ее помощь требуется. Катька-то без сознания лежит.

      – А не прибил ты ее вконец?

      – Уходил, дышала.

      – Ну, Лешка, кто другой сказал, я бы не поверил.

      – Ты Ольге вели, чтобы посмотрела Катьку да помогла чем-нибудь.

      – Стой тут.

      – Я отблагодарю, Никола.

      – Жди, сказал. С благодарностью разберемся как-нибудь.

      Грудов вернулся в