Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1. Александр Тамоников

же во главе с министром внутренних дел графом Толстым высказывали опасения в том, что отдача министра под суд будет означать падение престижа власти в глазах общества.

      По результатам голосования все же победило мнение императора. Было принято решение об отдаче Посьета и Шернваля под суд.

      После заседания Александр Третий вызвал к себе Кони и сказал:

      – Что ж, Анатолий Федорович, дело можно считать решенным. Лица, виновные в преступной халатности, предстанут перед судом.

      – Думаю, об этом рано говорить.

      – Почему? – удивился император.

      – Насколько мне известно, департамент гражданских и духовных дел не намерен поддержать решение особого присутствия. Посьета жалеют многие высокопоставленные чиновники. В петербургских салонах только о том и говорят, что бесчеловечно обвинять заслуженного адмирала.

      – На вас оказывают давление, Анатолий Федорович?

      Кони улыбнулся:

      – Меня, ваше величество, называют социалистом, возбуждающим рабочих. В министерство поступают доносы.

      – Чем я могу помочь?

      – Вы, к сожалению, лицо заинтересованное и не вправе оказывать давление на чиновников. В любой другой ситуации ваше слово стало бы решающим, но не в этой.

      – Так вы считаете, что окончательное решение о предании Посьета к суду будет провалено?

      – Не сомневаюсь в этом. Под суд пойдут, как говорится, стрелочники – мелкие чиновники, машинисты, а это несправедливо.

      – Что предлагаете?

      Кони вздохнул:

      – Дабы избежать несправедливости, выход один – прекратить все дело о крушении поезда.

      – Понятно. Я подумаю.

      Кони попрощался с императором и покинул дворец.

      Александр Третий издал милостивый манифест. На этом дело о крушении и закончилось. Посьету и Шернвалю на заседании департамента гражданских и духовных дел были объявлены выговоры без занесения в формуляр.

      Александр Третий даже не представлял, какую бомбу он собственноручно закладывает под престол, идя на поводу у своих министров. Народ не только радовался спасению государя и его семьи, но и скорбел по погибшим в той катастрофе. Общество ждало открытого процесса над виновниками трагедии. Однако суда не состоялось. Получалось, что царь простил убийц.

      Таким подарком не могли не воспользоваться радикально настроенные антимонархические силы. Так они и сделали немного позже. Подобная слабость, даже вынужденная, не прощается правителям государств. Только сильная власть пользуется уважением и поддержкой основной массы общества. Александр Третий должен был настоять на осуждении Посьета, но пошел на уступки.

      Тогда мало кто знал о последствиях катастрофы, которые в недалеком будущем сыграют свою роковую роль в судьбе государя. При крушении Александр Третий получил не только ранение ноги, но и серьезные ушибы почек. Развилась опухоль. Она привела к инфаркту, сократившему жизнь императора.

      Царь не забыл скромного, но