Поэзия души. Рим Субханкулович Юсупов

искры, сверкнувшей ярко, вдруг,

      Как правды откровения, хватило,

      Чтобы вождя нечаянно испуг

      Коснулся, разбудив в нём злые силы.

      Был быстро тайный отдан им приказ —

      Убрать подальше с глаз долой поэта.

      О, Осип Мандельштам тебя сейчас

      Тирана слуги уведут в бессмертье.

      Сквозь мрак, тропой насилия и зла,

      Чтоб не осталось не стихов, не мыслей,

      Не имени. Но истину нельзя,

      Скрыть, уничтожить, смыть, стереть из жизни.

      Сурова, но и справедлива жизнь.

      И ты, уже в сегодняшнее время,

      Очищенный от подлости и лжи,

      Вернулся к нам поэзией нетленной.

      Она ещё века переживёт,

      Тьму, изгоняя ярким светом солнца.

      И тот, кто в ней свой высший смысл найдёт,

      К бессмертию как будто прикоснётся.

      Гиляровский

      1

      Не зря, наверно, Гиляровский,

      Москвой когда-то был пленён,

      И углубившись в мир московский

      Запечатлел жизнь тех времён.

      Не чаровал он тонкой лирой,

      Москву в стихах не воспевал.

      Ведь, быт Москвы, подобно гире,

      Над ним, в те годы нависал.

      Такой суровостью безмерной

      И безысходностью тех дней,

      Что трудно было бы поверить

      В святое равенство людей.

      Об этом равенстве в то время

      Никто и думать не мечтал.

      Не признавая чьих-то мнений,

      Царил в России капитал.

      Народ, устав от угнетенья,

      Неслышно продолжал, роптать.

      Хватало видимо терпенья.

      Но сколько будет он молчать?

      Вся Русь по-прежнему стонала.

      А кто, скажите, будет рад,

      Живя в лачугах и подвалах,

      В трущобах зла существовать?

      В том мире было всё не просто,

      Не каждый мог его принять.

      Не зря стремился Гиляровский

      Его постичь и описать.

      В тот мир, весьма необычайный,

      Спускался он, как Данте в ад.

      Чтоб все нерадостные тайны,

      Своим сознанием принять.

      И там, со многими встречаясь,

      Их судьбы разные постиг.

      И удивлялся, что не каясь

      Живут и ценят каждый миг

      Той жизни, с виду не красивой,

      И вовсе даже, не святой.

      Давно пороки укротили

      Их души болью неземной.

      И мир их, став исчадьем ада,

      Взрывался гневом иногда.

      Но почему-то были рады

      Здесь Гиляровскому всегда.

      В нём доброты на всех хватало,

      И это чувствовал любой.

      Здесь, смог увидеть он, немало

      Людей, униженных судьбой.

      И смелых,