Концепции современного естествознания. Вардан Григорьевич Торосян

имеет дело с ветвящимися мирами, гиперскоростями, исчезающе малыми величинами, виртуальными частицами. Хотя наука ориентирована на предметное и объективное исследование реальности (включая в это исследование объекты, которые могут стать предметом практического освоения только в будущем), в ней приходится иметь дело с объектами, не сводимыми к наглядным предметам обыденного опыта.

      Целый ряд объектов исследования естественных наук является теоретическими конструктами, не имеющими реальных прототипов и даже аналогов. Подобная ситуация издавна знакома естествознанию, но при введении, скажем, понятий идеального газа, абсолютно упругого удара или абсолютно черного тела предполагалось, что, хотя таковых не существует в природе, но эти идеализации отталкиваются от реальных аналогов, идеализируя, выделяя те или иные их особенности для разностороннего исследования. В эпоху классического естествознания ученый был убежден в реальном существовании теплорода, флогистона, эфира, хотя и сознавал, что, скажем, теплород не обязательно должен быть жидкостью с приписываемыми ей свойствами, обеспечивающими перенос тепла. Именно поэтому буквально трагедией оказался для ученых классической формации вывод опыта Майкелсона-Морли (1881 г.) о том, что эфир попросту не существует (после того, как он прослужил в течение нескольких веков в качестве исключительно полезного теоретического конструкта).

      Даже после поучительных уроков, связанных с крахом механико-математических представлений, ученые, приученные к соответствующему стилю мышления, продолжали стремиться к наглядным моделям (так, яркий пример – планетарная модель атома Резерфорда, сменившаяся затем моделью Зоммерфельда – Бора, где электроны, вращаясь по орбитам вокруг ядра, могли уже перескакивать с одной орбиты на другую, испуская или поглощая квант энергии). Признания же, что они вовсе не вращаются по орбитам, а лишь меняют свой энергетический уровень, и по сей день не встретить в учебниках физики (во всяком случае, школьных). Опять же к этому надо относиться с пониманием, оправдывая естественностью стремления к наглядности. Но что сказать о виртуальных частицах, появившихся в физике уже в первой половине века (задолго до модной сейчас виртуальной реальности) – вопрос о реальности или нереальности их существования покажется современному физику столь же неуместным и невежественным, как пресловутый вопрос о конях спереди или сзади локомотива. Получается так, что сам вопрос о реальности шаг за шагом сменяется, замещается вопросом о допустимости или недопустимости тех или иных конструктов в той или иной теории.

      Особенности объектов естественнонаучных теорий делают недостаточными те средства, которые применяются в обыденном познании. Прежде всего сказанное относится к языку науки, все более специализирующемуся по мере ее развития. Становится неизбежным особый понятийный аппарат, включающий такие понятия, как «странность» или «очарование» – со строгим научным статусом