Знакомые насекомые. Инна Шевалье

объединённых в сто семьдесят родов! С незапамятных времён оно дарило миру больших профессионалов своего дела: искусных ткачей, дизайнеров, строителей и архитекторов.

      Но к великому огорчению Паукино, все они также были прожорливыми хищниками и хладнокровными убийцами, интриганами, плетущими сети заговоров, и жестокими отравителями.

      Особенно его ужаснули самки из рода чёрных вдов. Их обвиняли не только в применении яда, но и в каннибализме. Кто бы мог подумать: в первую брачную ночь они съедали своих мужей!

      Сначала Паукино пришел в замешательство. А потом ему стало очень страшно: вдруг когда-нибудь тёмная, безжалостная сторона паучьей натуры проснётся в нём самом?

      От этой мысли он даже на некоторое время потерял интерес к поэзии. Вместо нежных нашептываний музы ему слышался зловещий голос, долетавший из глубины веков:

      – Опутай… Убей… Съешь…

      От этого голоса нечто нежное, спрятанное где-то в брюхе, сжималось и холодело, а лапы сводила судорога.

      Лишь невероятным усилием воли Паукино удалось преодолеть внутренние разногласия, собраться с духом и продолжить исследования.

      И его труды оказались не напрасны: в одной старой газете Паукино прочёл о невероятном паучьем подвиге во имя науки. Оказалось, две его дальние родственницы со стороны матушки летали в космос! Там отважные паучихи участвовали в эксперименте по плетению сетей в состоянии невесомости. Тем самым они внесли большой вклад в освоение космического пространства и в изучение уникальных способностей кругопрядов!

      Страхи Паукино мгновенно рассеялись. Теперь его переполняла гордость за себя и сородичей. Огорчало лишь одно: во всей нескончаемой череде легендарных предков он не обнаружил ни одного поэта. Да что поэты! Среди всех представителей многочисленного семейства не нашлось даже захудалого прозаика!

      – Значит, я – новая эволюционная ветвь! – осенило Паукино. От восторга он тут же сочинил великолепную оду «Во славу паучьего рода».

      С тех пор паук посвятил жизнь поэзии.

      Однако, к огромной досаде Паукино, его литературные труды временами прерывала матушка. Она упорно напоминала о женитьбе и необходимости продолжить род, который Паукино теперь так восхвалял.

      Но паук-поэт каждый раз находил новые отговорки.

      Тогда старая паучиха сделала хитрый ход. Она пригласила непутёвого сына на прогулку в соседний сад и там, как бы невзначай, указала на тихое местечко в углу забора, где подрастал целый выводок юных паучих.

      Увидев потенциального жениха, три дюжины сестер выбежали из жилища и немедленно стали строить Паукино глазки – по четыре пары каждая! К сожалению, в сумме глаз оказалось слишком много для того, чтобы поэт смог оценить их красоту.

      Испугавшись такого обилия интереса к собственной персоне, Паукино поспешно ретировался в родной сад и настоятельно попросил матушку больше не вмешиваться в его личную жизнь.

      Настоящая